Пишет  А. Кришан:

Хемингуэй, Брэдбери, Паустовский и др. о том, как писать:
Стивен Кинг «Как писать книги»
«Как писать книги» — это отчасти программа, отчасти мемуары, отчасти размышление о жизни писателя. На этот труд Кинг решился после того, как его сбила машина. Как часто бывает после таких потрясений, он пересмотрел свое отношение к жизни и к собственному ремеслу. В ответ скептикам, которые не воспринимают популярного писателя как учителя хорошего стиля, знаменитый журналист Роджер Эберт сказал следующее: «Обнаружив в книге множество полезных и тонких замечаний о ремесле, я забыл о всяком снобизме».
«Описание начинается в писательском воображении, а заканчивается — в читательском».
«Все, о чем я вас прошу, — это старайтесь писать получше и помните, что писать наречия — человеческая слабость, писать „он сказал“ или „она сказала“ — совершенство богов».
«Начинается все вот с чего: поставьте стол в углу и каждый раз, когда принимаетесь писать, напоминайте себе, почему он не в середине комнаты. Жизнь — это не поддерживающая система для искусства. Все совсем наоборот».
«Давайте скажу прямо? Если у вас нет времени на чтение, то нет ни времени, ни навыков для письма. Все просто».

читать дальшеРэй Брэдбери «Дзен в искусстве писательства»
В книге «Дзен в искусстве писательства» Рэй Брэдбери делится не только своим писательским опытом, но и заражает своим восхищением профессией. В «Дзене...» практические советы по формированию стиля и работе с издательствами перемежаются с фрагментами из собственной биографии Брэдбери. Эта книга — пособие и манифест, пропитанный мудростью и энтузиазмом.
«Главный секрет творчества в том, чтобы относиться к своим идеям, как к кошкам — просто заставьте их следовать за вами».
«Читайте те книги, которые заостряют ваше восприятие цвета, формы и мирового масштаба».
«Нам необходимо Искусство, чтобы не умереть от Правды».
«Наша культура насыщается со временем как сокровищем, так и мусором».

Энн Ламотт «Птица за птицей»
Энн Ламотт больше известна как автор книг нонфикшн, но ее пособие по писательскому мастерству «Птица за птицей» демонстрирует, что она еще и выдающийся современный философ. Эта книга 1994 года — одновременно практический инструктаж, знакомящий с азами профессии, и кладезь мудрости, из которого можно извлечь мысли о том, как важно побороть неуверенность в себе и установить баланс между интуицией и расчетом.
«Вы начинаете сплетать слова, как бусы, для того чтобы рассказать историю. Вас снедает желание общаться, поучать или развлекать, вы хотите запечатлеть моменты счастья, воплотить в жизнь воображаемые события. Но вы не хотите, чтобы все это произошло на самом деле».
«Чтение и письмо уменьшают чувство одиночества. Они углубляют и усиливают наше чувство жизни, питают душу. Когда писатели заставляют нас кивать головой от точности их наблюдений, смеяться над собой или над всем вокруг, у нас появляются новые силы. Нам предоставляется шанс потанцевать с абсурдом жизни, вместо того чтобы страдать от него снова и снова. Это все равно что петь на лодке во время сильного шторма. Вы не можете противостоять стихии, но пение может изменить настрой тех, кто на борту корабля».

Стивен Прессфилд «Война за креатив»
Писатель и сценарист Стивен Прессфилд работает по методу проб и ошибок. В книге «Война за креатив» он сконцентрировался на главных препятствиях, с которыми сталкивается любой творческий человек, в числе которых — страх, неуверенность в себе и просто лень. Прессфилд рассказывает о своей системе борьбы с различными формами сопротивления. Кстати, о Сопротивлении он пишет с большой буквы.
«Вы парализованы страхом? Это хороший знак. Страх — это хорошо, это такой же индикатор, как неуверенность в себе. Страх показывает нам, что нужно делать. Запомните главное правило: чем больше мы боимся работы, тем увереннее должны быть в том, что просто обязаны это сделать. Сопротивление переживается, как страх — уровень страха равен степени Сопротивления. Поэтому, если мы боимся что-то предпринять, значит, эта затея — очень для нас важна, и именно она способствует развитию таланта».

«Совет писателям»
Сборник цитат, анекдотов и прописных истин от «литературных светил» был впервые опубликован в 1999 году. В нем много полезной информации на разные темы — от поисков литературного агента до проработки сильных характеров. Книга охватывает все аспекты работы писателя — грамматику, жанры, деньги, сюжет, плагиат и, конечно, вдохновение.
Ральф Уолдо Эмерсон: «Заканчивайте вечером один эпизод, а на следующий день — принимайтесь за работу заново, но в перерыве обязательно хорошенько выспитесь. Здесь вы можете не сдерживать себя».
Чарльз Буковски: «Не пишите рассказ до тех пор, пока он не будет приносить вам такую же боль, как раскаленное дерьмо».
Фрэнсис Скотт Фицджеральд: «Начните с конкретного человека и вы обнаружите, что создали типический образ. Начните с типического образа и поймете, что вы не создали ничего».
Сол Беллоу: «Никогда не меняйте текст, если написали его, проснувшись посреди ночи».
Томас Стернз Элиот: «Юные поэты имитируют, зрелые — крадут».
Курт Воннегут: «Найдите тему, которая вас беспокоит и которая, по-вашему, должна найти отклик в сердцах других людей. Именно это, а не языковые игры, предмет настоящей заботы, который станет самым захватывающим и притягательным элементом вашего стиля».
Марк Твен: «Пишите бесплатно, пока кто-то не предложит вам денег; если в течение трех лет этого не произойдет, значит, ваше призвание — пилить деревья».

Стэнли Фиш «Как написать предложение»
Литературный теоретик Стенли Фиш не просто написал инструкцию для писателей, а серьезно исследовал язык как культурный феномен. Фиш с умом опровергает постулат о том, что предложение должно быть кратким. В качестве контрдовода он цитирует лучшие фразы Шекспира, Диккенса и Льюиса Кэрролла. Проведя такую литературную экспертизу, он уверенно провозглашает красноречие залогом красоты литературы. Фиш анализирует построение фразы на примере предложения из «Эндерби снаружи» Энтони Берджисса:
«Слова проскальзывают в ячейки, определенные синтаксисом, и сверкают, как воздушные пылинки различными примесями, которые мы называем смыслом. Прежде чем слова попадают в свои ячейки, это просто отдельные единицы, направленные всюду и в никуда. Но как только слово попадает в место, „определенное“ для него, оно демонстрирует безжалостную логику синтаксической структуры — слова связываются взаимоотношениями. Они субъекты или объекты действия, и они комбинируются в некое суждение о мире, которое может его превозносить, отрицать или облагораживать».

Ларри Филлипс «Эрнест Хемингуэй о писательстве»
При жизни Хемингуэй настаивал на том, что говорить о писательстве — пустая трата времени. Тем не менее он частенько размышлял на эту темы в своих рассказах, письмах, интервью и даже специальных статьях. Ларри Филлипс отобрал самые глубокие и остроумные высказывания Хемингуэя о личности писателя и важных составляющих ремесла. В тонкой брошюре рассказано о том, как себя дисциплинировать, как убирать лишний материал, — и все это из уст Хемингуэя.
«Все хорошие книги похожи тем, что они правдоподобнее действительности, и когда ты заканчиваешь читать, остается ощущение, будто все описанное произошло с тобой, а затем — что это принадлежит тебе: добро и зло, восторг, раскаяние, скорбь, люди, места и даже погода. Если ты можешь дать все это людям — значит, ты писатель».
«Нет никакого символизма. Море — это море. Старик — это старик. Мальчик — это мальчик, а рыба — рыба. Акулы все равны, нет акулы хуже или лучше. Весь символизм, о котором рассуждают люди, — это дерьмо собачье. То, что происходит по ту сторону — это то, что ты видишь, когда имеешь некие знания».
«Всю свою жизнь я смотрел на слова так, будто видел их впервые».
«Во-первых, нужен талант, большой талант. Такой, как у Киплинга. Потом самодисциплина. Самодисциплина Флобера. Потом нужно ясное представление о том, какой эта проза может быть, и нужно иметь совесть, такую же абсолютно неизменную, как метр-эталон в Париже, для того чтобы уберечься от подделки. Потом от писателя требуется интеллект и бескорыстие, и самое главное — умение выжить. Попробуйте найти все это в одном лице, при том что это лицо сможет преодолеть все те влияния, которые тяготеют над писателем. Самое трудное для него — ведь времени так мало — это выжить и довести работу до конца».
«Величайший дар хорошего писателя — это встроенный стрессоустойчивый детектор халтуры. Это писательский радар, и он есть у всех хороших авторов».

Мортимер Адлер, Чарльз ван Дорен «Как читать книги»
Такие книги называют «живой классикой» — «классика», потому что отображает фундаментальное представление о силе печатного слова, а «живая», потому что разъединяет понятия о силе слова и среде его восприятия, оставляя место для интерпретаций. От базисного чтения до беглого пролистывания, от анализа до скорочтения — советы Адлера пригодятся при чтении как научных трудов, так и художественной литературы. Самое интересное место в книге посвящено инь-яню — сплетению актов чтения и письма. Адлер отмечает, как важно фиксировать свои мысли на полях книги:
«Покупая книгу, вы делаете ее своим имуществом — таким же, как приобретенная одежда или мебель. Но в случае с книгами сам акт покупки — это прелюдия к обладанию. Полностью оно наступит только тогда, когда вы сделаете книгу частью себя, а самый лучший способ сделать себя частью книги — это делать в ней ремарки».
«Почему отметки на полях необходимы для чтения? Во-первых, это пробуждает вас — в самом широком смысле. Во-вторых, активное чтение — это размышление, а размышление обычно выражается в словах, устных или письменных. Если человек говорит, что он мысленно что-то понимает, но не может это объяснить словами, значит, он не понимает свои мысли. В-третьих, записи о собственных впечатлениях помогут вам запомнить мысли автора».
«Чтение должно быть разговором между вами и автором. Вероятно, он знает о предмете больше вас — в обратном случае вас бы не заинтересовала его книга. Но понимание — это двухсторонний процесс. Ученик должен задавать вопросы себе и учителю, пока не поймет, о чем идет речь. Ремарки на полях — это литературное выражение ваших разногласий или солидарности с автором. Это самая большая дань уважения, которую вы можете ему принести».

Константин Паустовский «Золотая роза»
Паустовский немало времени уделял анализу творческого процесса, хотя многими он воспринимается исключительно как автор школьных рассказов о природе. Все свои мысли по поводу писательского мастерства автор собрал в книге «Золотая роза» — пожалуй, самом лиричном пособии для литераторов. Паустовский рассказывает о том, что писатель должен различать цвета не хуже художника, что герои всегда начинают сопротивляться замыслу — и нужно к ним прислушиваться, а вот ходить всюду с записной книжкой необязательно. Все эти наставления подкрепляются метафорами, его личными примерами, высказываниями других писателей и новеллами. Так, в книге есть отдельный рассказ о том, что правильно расставленные точки могут спасти произведение. Но главное в «Золотой розе» — не обилие полезных советов, а искренний восторг, с которым Паустовский пишет о русском языке и которым он заражает любого, кто взял в руки эту книгу.
«Замысел, так же как молния, возникает в сознании человека, насыщенном мыслями, чувствами и заметками памяти. Накапливается все это исподволь, медленно, пока не доходит до той степени напряжения, которое требует неизбежного разряда. Тогда весь этот сжатый и еще несколько хаотический мир рождает молнию — замысел».
«Никогда нельзя думать, что вот этот куст рябины или вот этот седой барабанщик в оркестре понадобятся мне когда-нибудь для рассказа и потому я должен особенно пристально, даже несколько искусственно, их наблюдать. Наблюдать, так сказать, „по долгу службы“, из чисто деловых побуждений. Никогда не следует насильственно втискивать в прозу хотя бы и очень удачные наблюдения. Когда понадобится, они сами войдут в нее и станут на место».

URL записи

Пишет  А. Кришан:

Топ-17 паразитов, удаление которых делает текст однозначно лучше

Автор: Константин Бочарский

1. Слово «очень».

Лидер рейтинга слов-паразитов, удаляем без сожалений. Улучшаем фразу, и вашу репутацию.

2. Притяжательные местоимения

Мой, свой, его и пр. Вычеркивайте без сожалений.

3. Канцеляризмы

Наличие в тексте слов «данный», «осуществлять» — верный признак, что вы пишите плохой пресс-релиз, а не заметку.

Повелитель канцелярщины – слово «является». Отлично заменяется на тире.

4. Бюрократический жаргон

«Изменение структуры занятости» скорее всего означает массовые увольнения, облавы на призывников – «мероприятиями по обеспечению явки», а «несанкционированный отбор газа из ГТС для технологических нужд» — тырить газ. Да, и вот еще: «приступил к осуществлению начала старта» означает «начал».

5. Псевдо профессиональная терминология

Вместо «атмосферные осадки» пишем «дождь», вместо «денежные средства» — «деньги». Сотрудники Росгидрометцентра и аудиторы будут настаивать. Не поддавайтесь.

читать дальше6. Многословие

«Ненужные слова опускать», Уильям Стрэнк, «Элементы Стиля». Правило семнадцать в главе «Принципы композиции».

Есть простой способ понять, нужное это слово или нет: закройте любое слово в предложении пальцем, если без него смысл не теряется – вычеркиваем. Если без предложения абзац не теряет смысл – вычеркиваем. Ну, и, соответственно, «Если без этого текста…»

7. Назидательность.

Лучшая позиция для автора: «равный читателю». Никто не хочет, чтобы его поучали, мало того, чаще всего у рассказчика нет на это никаких оснований.

8. Заигрывание.

Самые ужасные тексты – те, в которых старательно шутят.

9. Пассивный залог

«Это слабо, уклончиво, а часто еще и мучительно». Стивен Кинг.

Предположим, кто-то помер на кухне, но оказался в другом месте. «Тело было перенесено из кухни и положено на диван в гостиной» - так вполне можно было написать. Но мне больше нравится так: «Майра и Фредди перенесли тело из кухни и положили его на диван». Почему вообще тело должно быть подлежащим? Оно же черт его дери, мертвое! Что, трудно до этого допереть?

Пассивный залог – это слабо, уклончиво, а часто еще и мучительно. Как вам такое: «Мой первый поцелуй всегда будет вспоминаться мной как время, когда был начат наш роман с Шайной». Выразить ту же мысль куда проще, приятнее и сильнее можно так: «Наш роман с Шайной начался с первого поцелуя. Я его никогда не забуду».

10. Наречия при глаголе.

«Дом сгорел дотла» и «дом сгорел». Видите разницу? А если не видно разницы, зачем платить больше?

11. Качественные прилагательные.

Несут какой угодно смысл, а значит никакого. «Высокая башня», «богатый человек», «качественный контент», «известный консультант». Насколько «высокая» и «богатый»? Не оцениваем, а измеряем. «Башня была высотой с семнадцатиэтажный дом» или «помимо особняка в центре столицы ему принадлежит вилла на берегу Черного моря».

12. Слово «качественный»

Я знаю одну компанию, занимающуюся стартапами в Интернете, в которой менеджерам запретили использовать словосочетание «качественный контент». Это буквально изменило их жизнь. Теперь им и правда пришлось заботиться о том, чтобы на самом деле объяснять идеи своих проектов.

Видимо следующие на очереди – производители продуктов питания. Что кроется за фразой «качественные пельмени»?

13. Субстантивы

Отглагольные существительные с окончанием «-ние»: «делание», «рисование», «движение». Отвратительно, не правда ли?

Заменяем на глаголы. «Завершение» и «завершил».

14. Повторяющиеся слова

«Территория слова» — принцип, который ввел американский профессор Рой Питер Кларк. Согласно этому принципу, не стоит повторять одно и то же слово в небольшом отрезке текста. Одинаковые (а также однокоренные) слова должны отстоять по его версии минимум на 200 слов. Попробуйте проконтролировать хотя бы 50.

15. Присоединенные глаголы

«Принять участие», «сделать заявление», «вынести решение» vs «участвовать», «заявить», «решить».

16. Запятые

Точка – лучший знак препинания.

Ну и последнее:

Правила можно нарушать. Но если только твердо уверен, что пишешь хорошо. Если не уверен, то лучше следовать правилам.

(Уильям Странк, мастер риторики)

URL записи

Пишет  А. Кришан:

Из футболки в корсет
Автор: Handra
(Оригинал статьи: ficbook.net/readfic/2272064/6194977#part_conten...)



Повторюсь, в этой статье речь пойдет о способах создания атмосферы «полного погружения» и той роли, которую играет в этом сам персонаж.

Существует стереотип, суть которого заключается в том, что автору намного проще писать о том мире, который его окружает, о людях, с которыми ему приходится взаимодействовать изо дня в день, пусть даже против воли. Сие мнение является довольно распространенным, больше того, ориджиналы и фанфики в подавляющем большинстве своем захватывают именно тот временной промежуток, что находится ближе к современности, но почему же тогда мы не можем «узнать» своего мира? Должно быть, мастерство автора еще не достигло нужного уровня, или же он допустил целый ряд ошибок, а теперь заедает свое горе бесплатным сыром. К слову, тем своенравным гордецам, что отважились покопаться в «доисторической» пыли, ничуть не легче, более того, именно они чаще других оказываются повинны в том, что пустили эту самую пыль читателю в глаза: пообещали исторический роман, а сами нашпиговали текст неологизмами, а герою, чтоб не скучал в замке, вручили планшет. Но ближе к сути дела…
Зачастую бывает так, что чертоги разума уже пухнут от количества изученной информации, гугл удовлетворенно покуривает в соседней вкладке, перед этим знатно поимев ваше девственное, ну или почти девственное сознание, а атмосфера в рассказе какая-то не такая, пусть и своя. Что ж, предлагаю запастись анестезией и храбро шагнуть в мышеловку, дабы окончательно разобраться в том, как создать для читателя ту единственно верную среду, попав в которую, он не сможет сдержать восторга и выдаст нам долгожданное «натурализм!».

В центре любого произведения находится персонаж, один или несколько, в противном случае это пейзажная зарисовка или душевные искания, пригодные, скорее, для личного дневника. Он может быть любым, однако же это не расходный материал, используемый авторами просто потому что надо кого-то убить, разжалобить или с кем-то совокупить, он несет в себе важнейшую - сюжетообразующую функцию, которая, разумеется, должна совмещаться с идейной.
Идея, которая чисто гипотетически может захватить персонажа, может брать свои истоки из той среды, в которую он помещен, даже в том случае, если ее смысл заключается в протесте против системы. Главное, чтобы идея была актуальна и обоснована, ибо в эпоху феодализма никто даже не помышлял о демократии. Она может быть либо достаточно зрелой для того, чтобы объект Х начал предпринимать какие-то действия, либо только зарождаться в его голове и, соответственно, не давать ему покоя, лишать сна и аппетита, а также постоянно требовать того, чтобы герой ее развивал: искал подтверждения своей правоте, аргументы "за" и "против", по ходу развития сюжета и взаимодействия с другими персонажами убеждаться в необходимости (или отсутствии оной) ее реализации.

Пример: конец 19 века, начало 20, борьба женщин за свои права.

Предложенный вариант, конечно, не идеален, но всегда есть те, кто будет «за» (причем не только особи женского пола), и «против», а также те, кому будет совершенно все равно. Кто-то будет помогать объекту Х, разделяя его взгляды на жизнь, кто-то стараться переубедить или даже воспрепятствовать, кто-то шутить и подсмеиваться над ним (о том, что даже у вымышленных людей есть своя жизненная позиция и взгляд на сложившуюся ситуацию, забывать нельзя), но если вы пишете про французскую революцию – равнодушных там не будет. Также не следует забывать о том, что у любой партии или организации существует свой политический лидер, он же идейный предводитель, на которого было бы неплохо равняться. К сожалению, в большинстве случаев все ограничивается лишь парой фраз о существующей конфронтации. Поверьте, то, к кому будет тяготеть главный герой, очень многое о нем расскажет, при этом не стоит забывать и о его окружении, способным оттенить или затмить центральную фигуру. Вообще, второстепенные персонажи в хоть сколько-нибудь объемном произведении невероятно важны, ведь они дадут возможность продемонстрировать проф. пригодность главного героя к той миссии, которую возложил на него автор текста, дадут ему возможность через дискуссии доказать свою дееспособность, в противном случае авторы рискуют столкнуться с тем, что второстепенный персонаж, который, как оказалось, наделен более подходящими качествами для воплощение изначальной задумки, начинает тянуть одеяло на себя. Увы, я не верю в то, что персонажи могут просто так начинать "жить своей жизнью", выходить из-под контроля и вносить поправки к конституции, просто автор наполнил голову г.г. не совсем тем, что было стратегически важно. Всему есть причина. Что же касается картонности персонажа, некоего манекена с именной табличкой над головой, то тут все возможно поправить прежде, чем нападет "неписун", а желание писать будет повержено в неравном бою с критикой, жестокой и беспощадной.

Раз уж мы затронули такую тему, как внутренний мир героя, попробуем не останавливаться на достигнутом. Наиболее распространенные способы, которые помогут нам раскрыть его:

1. Портретная характеристика. Описание внешности, если по рабоче-крестьянски.
читать дальшеВо-первых, описание внешности включает в себя не только "особые приметы", как принято считать на фикбуке, то есть я имею в виду такие прелести генетики, которыми обычно и ограничивается описание героя, как: глаза (с описанием их цветов и оттенков встречается много перлов, но не в этом суть), цвет волос, уста, телосложение и, разумеется, все то, чем отличается Адам от той, что сотворена была из его ребра. Помимо этого существует одежда персонажа, ключевые детали (как правило, это менее заметный аксессуар), привычки, движения, мимика и жестикуляция. Да-да, все это относится к внешности, и для того, чтобы описать это недостаточно прикрепить ссылочку на то, в какой косынке доярка Пульхерия пошла доить коров на рассвете. Вся фишка состоит не в том, чтобы описать чисто физические параметры (такое я отношу к распространенным ошибкам, думаю, вполне справедливо), а в том, чтобы дать им именно психологический подтекст. Например, простой констатации факта того, что ваш подопечный улыбнулся, будет недостаточно для того, чтобы он ожил, ведь картинка по-прежнему останется статичной. Все механическое, на мой взгляд, следует дополнять эмоционально-духовным, в этом очень поможет словарь эпитетов, заглядывать в него не зазорно. Кроме того, эпитет может быть не только простым, но и сложным, включающим в себя интересную метафору или какое-нибудь необычное сравнение, контекстуальный синоним или перефразу, а это обязательно задержится в памяти читателя, главное, не переборщить.

Пример для сравнения:
• "Он криво улыбнулся."
• "Он криво улыбнулся, и уголки губ рванулись было в разные стороны, но вмиг остановились, словно цепные псы."

Так же хочу заметить, что для каждой идеи, исторического периода, народа существует свой, скажем так, набор эпитетов, который, в свою очередь, будет различен для женщин и для мужчин.
В качестве примера могу привести Скандинавию эпохи викингов (простите, но объясняю на тех примерах, которые мне ближе). Жестокие нравы сурового и воинственного народа отразились на культуре и религии (мифологии). Основные ценности и занятия: военные набеги, судоходство, выживание в неблагоприятных природно-климатических условиях, отсюда и сильные, могущественные боги-воители, их же число происходит из незнания и страха тогдашнего человека перед миром, в котором он живет. Именно поэтому мне в этом контексте кажутся уместными аналогии с животными (люди еще недалеки от природы и сильно зависят от нее), упоминание родства, крови и стали, а также всего того, что включает в себя система мира, культы поклонения. Вот на этом и будет строится тот самый минимальный набор эпитетов и сравнений, в канву таких реалий и нравов они будут вплетены. Мужчина, в первую очередь, добытчик и воин, что предпочтет, скорее, умереть в юношестве (по нашим меркам), чем древнем старцем-фермером, и почитает храбрость, ярость, силу и доблесть. Женщина, являющаяся в отсутствие мужа полноправной хозяйкой, существо не бесправное и безвольное, а наоборот - она знает себе цену, уважаема и горда, о том говорит и связка ключей от всех замков в доме, которую она носит на своем поясе. Вот так мы подобрались к истории костюма и детализму, но прежде закончим с тропами (средствами выразительности).

Эпитеты могут иметь и другую классификацию: цветовые, вкусовые, общепринятые (порой граничат с шаблонами и клише), авторские (как и сравнения), иными словами, уникальными и даже парадоксальными, обладающими ярко выраженной (экспрессивной) эмоциональной окраской, смысловыми и психологическими, в которых скрыта какая-то идейная начинка, а также теми, что похожи на математические, формульные характеристики, то есть указывающие на параметры предмета (о них было подробно сказано выше). Эпитеты также демонстрируют степень динамичности совершаемого действия.

Одежда и аксессуары.
Я действительно считаю, что именно это может дать о новом лице самое четкое представление, но сама по себе юбочка ничего не скажет о той, что ее надела. Здесь мне кажется выгодным переход от частного к общему, потому что таким образом вы, автор, сначала дадите читателю понять, какой стиль одежды предпочитает ваш персонаж и почему, каким образом жизни или деятельностью обусловлен этот выбор. Дальше стоит сообщить некоторые сведения о том, как часто он позволяет себе, к примеру, явиться публике в неопрятном виде, насколько он зациклен, на том, какое производит на местную публику впечатление. Возможно, для каждого выхода герой планирует свой образ заранее или, как говорится, и в пир, и в мир, и в добрые люди в одной затасканной футболке с пятнами, которых ни лаской, ни матами не выведешь. А также любимый предмет гардероба или аксессуар способен многое рассказать о вашем персонаже не только как о личности, характер которой имеет свои особенности, но и о его социальном положении в обществе, даже о том, одинок он или имеет семью.

• Шляпа-котелок в свое время отличала рабочий класс, в то время как обыкновенные подтяжки в начале 20 века символизировали американскую деловитость, подчеркивали такие черты, как предприимчивость и авантюризм. Трость - аристократизм, принадлежность к кругам высшим.
• Наличие у женщины головного убора говорило о том, что она замужем, а его отсутствие - о девичестве.

Для перфекционистов и извращенцев:

√ Курсив. На мой взгляд, самый верный способ правильно расставить акценты, если словами заставить читателя обратить внимание на какую-то конкретную деталь или черту не получается.

√ Повторы. В описании они порой смотрятся довольно уместно.

√ Различные подтексты и отсылки:

• В Викторианской Англии существовала такая штука, как азбука цветов, Википедия расскажет подробнее, но ассоциативный ряд она (цветовая гамма) выстроить поможет. Самое банальное: красный - цвет страсти, зеленый - успокаивает. Поинтереснее: гранатовый браслет, камни которого на свету походили на капли крови (Куприн); желтый Петербург Достоевского.
• Цветы в петлицах также имели свое особенное значение, как когда-то, во времена Марии-Антуанетты, положение веера.
• Набалдашник трости (его форма) и то, что скрыто в нем: лезвие стилета, флакон духов, револьвер, игральные кости, выпивка, подзорная труба, бесспорно, так же символично, как и геральдика, вспомнить лишь о рыцаре, "лишенном наследства", и его щите, где был изображен вырванный с корнем дуб.

√ Ключевая деталь. Предмет, с помощью которого писатель особенно выразительно и броско характеризует героя. Яркая художественная деталь помогает читателю выявить особенности натуры персонажа. Например, засаленный халат Обломова, с которым герой расставался в зависимости от того, как менялся его характер и эмоциональный фон.

√ Типичные национальные черты. Да, я действительно не узнаю немца, если тот будет ленив, а не трудолюбив, педантичен, расчетлив, рационален и т.д..
P.S. Внешности это тоже касается.

2. Речь - о чем и как говорит герой.
читать дальшеНаверное, речь героя правомерно поставить на второе место по степени важности, потому что она, как внешнее проявление мысли, приоткрывает дверь, ведущую ко внутренним переживаниям и коллизиям героя, его сокровенным желаниям, стремлениям, мыслям, страхам, симпатиям и антипатиям, ведь к каждому отдельному персонажу ваш г.г. будет относиться по-своему. И все же только второе место, ибо встречают по одежке, а провожают по уму, так уж повелось. Речь, как, впрочем, и костюм, свидетельствует о положении героя в обществе, его манерах и воспитании, возрасте и происхождении, интересах и уровне развития.

• Обращение. В этом подпункте рассмотрим, пожалуй, не только разницу между "ты" и "вы", но и имена, их значения и вариации.
Когда человек пишет о современном ему мире, выписывая на страницах произведения наш 21 век и героев, которые обращаются на "вы" разве что к начальникам и педагогам (любым другим вышестоящим лицам), поднимаемая мною проблема совсем не кажется проблемой, но совсем другая ситуация складывается в тех случаях, когда речь заходит о стилистике и историзме. И тут, что называется, пошло поехало: европейцы друг в друга "тыкают", а у нас к князьям (я имею в виду Древнюю Русь) обращаются на "вы", а это, по меньшей мере, забавно, верно?
Выходит, обнаружилась очередная распространенная и почти всегда обрекающая работу на провал ошибка.

Зачастую, прежде чем сесть за написание работы, автор уже сталкивался с произведениями литературы или кинематографа, в которых рассказывалось о событии, действие которого разворачивалось на рубеже уже надоевших вам 18-20 веков, что его и вдохновило. Но там все выглядело вполне реалистично и естественно, а пресловутое «вы» нисколечко не бросалось в глаза, однако же наш подопытный садится за написание первой главы и вполне явственно осознает, что его сознание бунтует против подобных обращений. Этот протест объясняется лишь отсутствием привычки, поверьте. Нередки и те случаи, когда попытки соблюсти уважительную форму были предприняты, но даже тогда уважительное «вы» было соблюдено исключительно в адрес начальствующих или малознакомых людей, из которых почему-то исключались родители.

• Имя. Да, есть такая книжка со значениями имен, и поверье о том, что, как корабль назовешь, так он и поплывет, тоже есть, а новая функция (комментарий к части) позволяет такую роскошь, как не пихать сноски именно в текст. Думается мне, что в том случае, если герой назван не в честь знакомого или родственника, которому работа посвящается, если имя его не выбрано рандомно, просто потому что подошло или нравится, то лучше всего указать его значение, ибо полагать что читатель догадается сам - наивно. Примечание же заострит его внимание и подчеркнет какую-то черту персонажа, это действительно имеет смысл. Сюда же можно приписать и "говорящие" фамилии.

Как не прогадать и не сделать так, чтобы про имя вашего героя кто-то выдал едкое да меткое: "родители посмеялись"? Вам никто не поверит, если вы станете утверждать, что в Токио родители назвали девочку Лидой и сама Лида осталась этим довольна, поэтому предлагаю поюзать то, что содержат в себе неисчерпаемые ресурсы интернета, то есть вбить в поисковик запрос, типа: "Популярные (распространенные) имена такой-то страны в такой-то период времени".

Кроме имен, персонаж может стать счастливым или несчастным обладателем прозвища или клички. Хочу заметить, что прозвище может значить много больше собственно имени, смысл которого не всегда ясен или может отсутствовать как таковой. Прозвище подчеркнет отличительный признак, ибо его дает обыкновенно наблюдательная к мелочам и различным физическим дефектам общественность. Прозвище даст читателю понимание того, в каких отношениях состоит герой с теми людьми, которые его окружают, а его ответная реакция на кличку покажет его во всей красе, в истинном свете, ибо самоцель такого поддразнивания - спровоцировать ответные эмоции.

• Своеобразие речи. Думаю, в этот подпункт входит социальное положение, возраст, воспитанность персонажа, а также то время, в котором он живет и действует, и его родной язык.
Проблема того, что персонаж не соответствует заявленному возрасту сама по себе довольно актуальна, ибо наблюдается такая тенденция, что дети пишут про взрослых дядь и теть, ведь без взрослых героев произведению зачастую не обойтись. Как ее решить? Честно? Я не знаю, а потому дам три совета, которые, возможно, помогут. Во-первых, взрослеть морально и духовно, развиваться, читать соответствующую литературу (ту, в которой фигурируют герои нужной возрастной категории). Во-вторых, не стесняться и спрашивать у родственников обоих полов (если вы, конечно, затрудняетесь представить то, как в данной конкретной ситуации повел(а) бы себя мужчина или женщина, вдобавок сюжет рассказывать вас никто не заставляет, всегда можно смоделировать что-то похожее. В-третьих, стоит определиться и выбрать те несколько возрастных категорий людей, которые уже понятны и доступны вам, вот так вот. Впрочем, чтобы показать, что между героями разница все же довольно-таки существенная, можно прибегнуть к тому, чтобы усложнить реплики старшего персонажа, это касается конструкции и длины самого предложения.

Со временем действия и стилизацией текста под какую-то эпоху, как ни парадоксально, помогут только книги, из которых можно и нужно выписывать слова, относящиеся к интересующей вас лексической группе: архаизмы, историзмы, неологизмы и прочие изыски. Но стоит помнить о том, что временной период должен быть непременно узнаваем, иначе потеряется, выветрится вся атмосфера повествования, а так быть не должно, однако же я писала в начале, что зачастую не получается правдоподобно изобразить даже нашу современность. Мне кажется, что это происходит потому, что имеет место быть злоупотребление интернет-сленгом, а он довольно, до дебилизма, прост. Все же литературный текст должен иметь минимум сходств с контактовской перепиской, потому что он художественный. Хотя сленговые слова - явление очень интересное (его использование очень поможет при создании нужной атмосферы), доступны они только тем, кто имеет хорошее чувство языка и знает меру, ведь сленг может быть не только молодежным или тюремным, потому что к нему относятся еще и термины - слова, употребляемые узким кругом лиц определенной профессии, и диалектизмы. Все это поможет подчеркнуть особенности какого-то социального слоя или прослойки, а также сделать разницу между ними более значительной.

Вкрапления на иностранном языке (сонгфиков не касается). Помогут создать языковой барьер, как, например, в повести "Сашка" (Кондратьев) между немцем и нашим солдатом. Очень важный и интересный аспект, который зачастую опускают авторы, так называемой, попаданческой литературы, да и не только они, есть еще и те, что пишут о тех, кто приехал учиться по обмену. Знаете, далеко не всегда человек, который участвует в такой программе свободно говорит на нужном автору языке, вот у нас такие интуристы русскому обучались вместе с начальными классами, поэтому не нужно этим пренебрегать. Однажды меня справедливо отчитали за то, что по-английски была написана реплика коренного англичанина, это действительно было глупо с моей стороны, ведь предполагается, что проблем с восприятием у него возникать не должно, поэтому выделять лучше то, что персонаж без переводчика не поймет. Однако же, не понаслышке зная о всяких там трудностях перевода, пользоваться ремарками, вроде: "произнесла она на французский манер" или же "проговорил он с заметным немецким акцентом", в литературе также допускается русскоязычное написание или же умышленное коверканье слов, что выглядит примерно так: "фройляйн" или же "панэмаешь". Но вот всем известным "по-немецки цацки-пецки, а по-русски огурец", увы, никого не удивишь, да и созданию атмосферы это не поспособствует.

Для гурманов:

√ Порядок слов. Мои тщетные попытки изучения немецкого подсказали очень интересную штуку, пригодную для того, чтобы правильно расставить акценты. В разговорной речи они зачастую меняют порядок слов, используя своего рода градацию: от важнейшего к незначительному, что в русском языке тоже возможно и выглядит довольно выразительно.

√ Недавно обнаружила такую интересную вещь, как любимое слово-паразит. Герой книги Распутина "Прощание с Матерой", некий Петруха, постоянно употреблял подхваченное им в городе словосочетание "извини-подвинься", что дополняло его образ и создавало комический эффект. Словом, излюбленные слова ничуть не хуже излюбленных жестов.

3. Внутренний мир.
читать дальше
• Горячие туры в царство Морфея Сны.

Муть несусветная, а главное, такой кульбит исполнить не каждому автору под силу, а потому я сам этим приемом не злоупотребляю. Безусловно, кому-то снятся сны, приближенные к реальности, кому-то снится сущая наркомания, у кого-то сны сбываются, у кого-то – нет, но если сон не несет в себе никакой смысловой нагрузки для сюжета повествования, то лучше опустить детальные описания того, что посетил ваш герой в вышеупомянутом царстве, и ограничиться указанием того, что сон был «тревожным» или же, наоборот, «спокойным».

Однако же обо всем по порядку, так как в нашем случае сон все-таки играет важную роль в произведении, ведь наш герой - второй Менделеев, а потому его ночные видения определенно заслуживают внимания.

Во-первых, персонажа нужно каким-то образом уложить спать без помощи Морфея, позволим порождению фантазии древних греков немного отдохнуть. Однако без его участия все получается как-то топорно и нехудожественно, неизысканно, а как это исправить? В большинстве случаев, если вы пишете нейтральным слогом, то простое описание того, как герой забрался под одеяло и заснул, на мой взгляд, будет вполне достаточно, кроме того, такое тривиальное явление всегда можно разбавить несколькими эпитетами.

Вот некоторые вариации таких клише: уснул, заснул, отключился, провалился в сон, погрузился в сон, лишился чувств, потерял сознание, впал в беспамятство, утратил связь с реальностью, находился в промежуточном состоянии между сном и явью, задремал, прикорнул, приснул, почил, поддался нашедшему сну (дреме) и так далее. Клише, прошу заметить, приведены для абсолютно разных ситуаций, в которых персонаж может оказаться.

Но что делать, если стилизация все же имеет место быть? Попробую подбросить пару интересных и не очень, но таки идей.

а) В мифологиях разных стран имеет место быть свой бог сна, как, впрочем, и боги дня или ночи, а потому если уйти в метафоричность и немножко разобраться в культуре, то, думаю, получится тонко намекнуть читателю на то, что герой уже спит.

Пример из творческой жизни: «Минул день, на крыльях девы валькирии мчалась ночь, целуя полуприкрытые веки, унимая тревогу и огонь души, но только на время – всего лишь ловушка, в которую веришь до прихода первых снов». Далее следовали уже описания именно снов, но этот переход мне действительно нравится, потому как достаточно образен и ненавязчив.

б) Можно поступить иначе и сделать акцент на физическом состояние персонажа, а именно: усталость, приятную расслабленность, ощущение того, как тяжелеют веки и слипаются глаза под воздействием снотворного, хронический недосып (если нужно сделать так, чтобы герой уснул быстро). Не стоит исключать каких-то внешних факторов, вроде духоты помещения, нехватки воздуха, перепадов давления на большой высоте, недоедания, фобий, словом, всего того, что может каким-то образом посодействовать нам в том, чтобы ранее действующий герой ненадолго отсоединился от реальности. Кроме того, в нашем распоряжении постоянно и регулярно находятся мысли нашего же подопечного, а перед сном они, как правило, становятся слишком сумбурными, начинают спотыкаться, переплетаться, порой перестают даже казаться связными, создают в голове какое-то нагромождение и дискомфорт, потому как последовательно человек мыслит лишь в своем нормальном состоянии. Можно остановиться на какой-то определенной мысли и сказать, что то было последним, что ваш герой вспомнил, когда неожиданно для себя и для читателя пробудился ото сна.

в) Не думаю, что читатель укорит вас, если персонажу кто-то поможет уснуть, то есть расскажет сказку на ночь, споет колыбельную, включит какой-нибудь скучный фильм или же не менее неинтересную программу, решит что-то долго и нудно рассказывать или читать, повезет куда-то на заднем сидении машины, а потом отметит, что его, как оказалось, уже давно никто не слушает. Получается, что все это будет описано, можно сказать, со стороны, от лица кого-то третьего, второстепенного. Однако же к этому фокусу мы еще вернемся, поэтому предлагаю не забывать о нужности всех тех, кто фигурирует в тексте, помимо самого главного героя.

Во-вторых, сновидения, то есть скелет, основная смысловая составляющая такого сна. Для начала предлагаю определиться с тем, что на практике может продемонстрировать нам описанный в тексте сон персонажа. Если верить психологии, то практически все, что твориться у него внутри: внутренние страхи, пережитые недавно или же давно потрясения, какие-то счастливые моменты жизни, воспоминания об ушедших из жизни или же умерших людях, предысторию его жизни, если герою приснилось, например, детство, вплоть до внезапно пришедшего понимание того, как решить тот или иной вопрос, задачу или проблему, потому как мозг устроен так, что работает над тем, чтобы как можно скорее найти выход из тупиковой ситуации.

а) Сон с намеком (неким подтекстом). Сложность описания такого явления заключается, на мой взгляд, в том, что сон – явление метафоричное и даже аллегоричное, а потому за него следует браться тем, у кого нет проблем с образностью и фантазией. Если герою снится крыса, а потом эта крыса появляется в его жизни и изымает кошелек, то читатель должен провести между приснившейся накануне животиной и неизвестным клептоманом какую-то аналогию, понять, что все это неспроста, а за кошелек еще можно было побороться. Думаю, в данном случае можно воспользоваться сонником, при этом не обязательно истово верить в то, что там написано, а наскрести интересных идей такая книжечка позволит. Из классической литературы на ум приходит только «Преступление и наказание» (Ф. М. Достоевский).

б) Кошмары и ожившие в ночи страхи. Возможно, здесь нет необходимости извращаться со всякими переносными значениями тех или иных явлений, сюжетных витков и всего того, что можно перефразировать и исказить, ведь сон есть аллегория жизни, ее отражение, которое порой оказывается кривым. В данном случае я бы посоветовал просто сгустить краски, где-то что-то преувеличить, поиграть с чужой фантазией или же вспомнить о тех героях, что по каким-то причинам оказались у или в постели спящего. Когда человеку снится то, что его по-настоящему тревожит, он, не стесняясь, говорит во сне, только речь должна быть несвязной, хотя из личного опыта могу сказать, что со спящим родственником можно даже вести непродолжительные диалоги и понимать, что он тебе отвечает. Во время беспокойного сна под закрытыми веками также двигаются зрачки, персонаж может возиться во сне, постоянно и довольно резко менять положение, постанывать, бормотать что-то, кричать, что, разумеется, позволит окружающим сделать определенные (те, которые нужны непосредственно автору) выводы на этот счет. Возможно, герой и не помнил или не захотел бы рассказать о том, то именно является ему во снах вот уже пятый день подряд, но тут он проговорился, а потому спокойно жить, постоянно откладывая решение этого вопроса, ему просто не дадут. Немаловажную роль в этом подпункте играет то, насколько этот сон навязчивый, как часто он снится персонажу, в связи с чем начал сниться и после чего перестал, но это, скорее, касается только кошмаров.

в) Сон-воспоминание. Да, я не признаю флешбеки и неумелое нарушение композиции, а потому предлагаю этот подпункт в качестве достой альтернативы, как один из возможных вариантов того, как можно продемонстрировать читателю богатое на события прошлое вашего персонажа, не заморачиваясь с приквелами и прочей обременительной деятельностью. Однако о предыстории поговорим подробнее в пятом пункте. Сон Обломова в произведении Гончарова – один из самых понятных и доступных широким массам примеров, которые способны идеально проиллюстрировать мою мысль (я не выставляю напоказ свою любовь к классике, а просто сообщаю, у кого и что можно подсмотреть). Описание такого сна, по сути, не требует никаких изысков, потому как содержание его можно изложить в той же форме, в которой ведется повествование, но при этом позволяет нам открыть читателю предпосылки того, что он видит на страницах вашего произведения, своего рода картинка из разряда «до» и «после». Происходящие внутри такого сна события легко объяснит причины многих поступков героя, его, возможно, несознательное отношение к каким-то вещам и явлениям, привязанность к дому и людям, увы, подробнее сказать тут не смогу, ибо слишком уж по-разному все в каждой работе.

г) Галлюцинации. Видения. Гипнозы. Позвольте отсортировать все это в одну корзинку, потому что я просто-напросто нахожусь вне темы. Но! Для того, чтобы достоверно описать галлюцинации наркоманов или шизофреников, то бишь вторых по популярности после певцов, актеров и бизнесменов парней сайта, лучше всего полазить по форумам или же почитать научную литературу, там тоже приводят откровения испытуемых. Да, долго, нудно, порой неприятно и до дрожи, но ведь мы сюда за результатом пришли? Лично мне такое чтение помогло добиться реализма. Хочу заметить, что галлюцинации практически не зависят от внешних факторов, а также не нуждаются в увязке с событиями из жизни героя или же обоснуе, но сами по себе интересны. С помощью гипноза, ни для кого не секрет, можно выудить то, что спрятано на задворках сознания, а тут уже воля автора, что и зачем туда прятать. Видения? Честно, нечего сказать, мне они всегда казались осмысленной галлюцинацией, хотя в жанре «мистика» такое явление всяко разно можно объяснить.

В-третьих, пробуждение. Вот тут-то летящий в стену будильник резко меняет направление на противоположное и возвращается... Увы, указанный рейтинг и отсутствие такого предупреждения, как насилие, не позволяет мне высказаться насчет этого штампа, но его лучше избегать. Просыпаются все люди по-разному, а потому что-либо тут советовать бессмысленно, напомню лишь, что сны не всегда помнят во всех подробностях, но зачастую они оставляют какой-то осадок на душе, а этого нельзя оставлять без внимания, напротив, стоит учесть при описании дальнейших действий персонажа.

• Внутренние монологи. По-моему, даже пьяные монологи уступают внутренним в степени откровенности, ведь самому себе не соврешь, а если и соврешь, то, по крайней мере, сознательно, и это автор обязательно пояснит. Нет, вашему герою вовсе не обязательно быть двинутым и жить под открытым небом ввиду отсутствующей крыши, дискутируя с собой любимым о несовершенстве мира, потому что тут поможет POV Маши Сью прямая косвенная речь, такой прием действительно существует и используется маститыми авторами довольно часто. Главное тут - уметь плавно соскользнуть с железно посторонней позиции к фокалу персонажа, используя такие простенькие связки, как «он думал над», «он размышлял о», «он не мог понять, почему», «спрашивал он себя». Проще говоря, уделить абзац исключительно описанию мыслей, возможно, если не получается изящного перехода, допустить цитирование либо же весь рассказ писать в жанре POV, но это уже другая история. Многие люди, насколько я могу судить, имеют привычку проговаривать свои мысли вслух, прогнозировать ситуацию (если ваш герой так делает, вы, разрываясь между двумя возможными концовками, к примеру, можете описать одну из них в таком монологе, а потом прописать ту, которой настоятельно требует сюжет), анализировать события минувшего дня и, чего уж греха таить, вести личный дневник, писать в твиттер, сочинять и мять письма с откровениями и прочее. К слову, все то, что не увидит кто-то еще, вполне можно отнести ко внутренним монологам, ведь дневнику можно рассказать что угодно, безмолвствующий игрушке, если пишете о ребенке, или фотографии - тоже, как и в откровенном письме, которое в конечном итоге так и не хватило духа отправить. Поверьте, все это может выглядеть очень и очень естественно, а главное – тронуть читателя за душу, только нужно меру знать, дабы такое откровение не выбилось из общей канвы и не оказалось способно изменить образ героя кардинально. Он, разумеется, может раскаяться в содеянном, понять свою неправоту, которой не смог признать публично, пожалеть о том, что его неправильно поняли окружающие, как-то иначе истолковать ту или иную ситуацию, но никак не превратиться из плохого в хорошего, на такие перемены в человеке в действительности уходят годы. К слову, посещение исповедален, если работа включает в себя религиозную тематику, никто не отменял, да, я возвратился к историческим произведениям.

4. Друг познается в беде.
читать дальшеТо есть, поступки и мотивы поведения, в которых герой проявляет себя наиболее ярко и, следовательно, раскрывает свой характер. Понимаю, что этот подпункт относится только к тем, кто увлекается фикбуковской псевдопсихологией, но ведь именно для авторов этого направления рассматриваемая проблема является как раз таки наиболее значимой. Я действительно глубоко убежден в том, что ничего спонтанного в тексте быть не должно, как не должно быть и персонажей, которые созданы просто для того, чтобы в конечном итоге быть убитыми, потому что вначале автор, написав о том, что ничего не предвещало беды, пообещал читателю, что беде все-таки быть. Все, и внезапная смерть тут не станет исключением, просто обязано быть следствием, результатом, собравшейся из мельчайших деталей мозаичной картиной, именно поэтому, начиная хоть сколько-нибудь объемную работу, нужно прописывать план, если не подробный, то, по крайней мере, включающий в себя сюжетные узлы (маленькие кульминации). И лучше всего сделать так, чтобы все это соответствовало и помогало вашему персонажу, повторюсь, носителю идеи, раскрыться самым выгодным для этого образом. Очень жаль, что многие предпочитают импровизацию и творческие кризисы, превращая в ничто не лишенную смысла идею, которая состоит в том, чтобы, следуя плану, методично и подробно объяснять каждое из совершенных персонажем действий, присовокуплять к происходящему его личные мысли на этот счет, эмоции и, безусловно, то и дело оставлять какие-нибудь зацепки на будущее, дабы иметь на руках возможность предоставить читателю, упрекнувшему вас в непоследовательности суждений и отсутствии обоснуя, контраргументы. Однако же этот пункт тоже попадает в группу тех, что зависят, скорее, от сюжета и способа подачи авторской мысли, но никак не мастерства.

P.S. Во всем этом заключается эволюция личности, развитие или же деградация каких-либо нравственных качеств, изменение характера, приобретение опыта, появление новых привычек, знакомств, симпатий или же антипатий. Сюжет, согласитесь, может завести персонажа в любое место и заставить его взаимодействовать с людьми самых разнообразных кругов, чинов и званий. Думаю, именно тщательно продуманная и хорошо прописанная композиция в достаточной мере поспособствует динамике персонажа, оживит его, очеловечит. К примеру, Л. Н. Толстой в романе-эпопее «Война и мир» использовал этот прием: положительные персонажи (А. Болконский, П. Безухов) на протяжении всего романа пересматривали свои взгляды на определенные вещи, им не были чужды духовные искания, а отрицательные герои, напротив, оказались статичны и лишены подобного развития, тут я подразумеваю Элен Курагину.

5. Предыстория жизни (темное и не очень прошлое героя).
читать дальше
Персонаж, как, собственно, и живой человек, без прошлого практически нереален, поэтому в этом пункте мы рассмотрим способы ненавязчиво подать читателю интересные факты и просто темные моменты биографии нашего подопечного.

• Нарушенная композиция и сохраненная в первозданном виде читательская психика.

Явление довольно редкое (мы не рассматриваем такое порождение богатой детской фантазии, как флэшбек), причем даже в классической литературе, потому что, на мой взгляд, во всей своей фундаментальной красоте оно уместно исключительно в объемных произведениях, на страницах которых автору достаточно места для того, чтобы «развернуться». Нарушенная композиция, повторюсь, вещь довольно-таки специфическая и требует заранее прописанного сюжета, а потому тем, кто пишет и импровизирует, придется запастись терпением.

√ В качестве стандартного примера я хочу и могу привести «Героя нашего времени» (М. Ю. Лермонтов). Как известно, произведение состоит из нескольких глав, каждая из которых выглядит вполне самостоятельной, также присутствует два рассказчика, но это уже бонус, который не имеет отношения к поднятой теме, что позволяет существенно сэкономить на главах-переходах и прописи никому не нужной повседневности, а также лучше раскрыть характер героя. Подробнее о художественном своеобразии можно почитать в критических статьях.

√ Впрочем, некоторые отличия от стандартной композиции рассказа (завязка-кульминация-развязка) имеет композиция, содержащая в себе несколько кульминаций. Остановимся здесь и поговорим подробнее. Кульминация – разрешение какого-либо конфликта, а конфликты бывают внутренние и внешние, следовательно, совсем не обязательно вынуждать героя разбираться со всеми своими проблемами в той главе, которую вы решили сделать кульминационной, хотя, не спорю, бывают дни, когда внешнее накладывается на внутреннее, но все же такие жизненные трагедии довольно редки и в текстах выглядят не совсем правдоподобно. Думаю, оживший персонаж сочтет удобным разбирать все встретившиеся ему на сюжетном пути неурядицы по мере их поступления, да и читатель не заскучает, наблюдая за тем, как при решении какой-нибудь одной задачи перед героем возникает еще несколько. На деле это напоминает квест, который позволяет не сделать оставшиеся до неумолимо приближающейся развязки главы совсем уж скучными и предсказуемыми.

√ Несколько сюжетных линий. Действенно при условии того, что персонажей у вас очень и очень много, но такой прием требует опыта и практики, дабы сюжетные линии, порой пересекающиеся и разветвляющиеся, окончательно не запутали лично и вас и не перекрыли друг друга. Кроме того, одна сюжетная линия может в конце концов наскучить и прийти в негодность, отмереть за ненадобностью. Однако и у этой медали есть обратная сторона, а именно – привлечение аудитории, ибо у каждого читателя появиться возможность обзавестись любимым героем в каждой из сюжетных ветвей и лицезреть то, как именно они будут взаимодействовать при встрече и по отдельности. Ознакомился с таким сюжетным построением через Мартина (каждому герою или группе отводилась отдельная глава), но подобное наблюдалось и у Булгакова в «Мастере и Маргарите».

√ Кольцевая композиция. С ее помощью мы и возвратимся на путь истинный, с которого сошли на целых два предыдущих абзаца. Представим, герой ушел из дома и отправился странствовать, совершать подвиги, изучать окружающий мир и собственные возможности, но потом вернулся обратно, в точности, как какой-нибудь мультипликационный Геркулес. В данном конкретном случае всю его предысторию можно поместить в начало текста или же поступить иначе: коротко обмолвиться о личности странствующего, то есть сообщить читателю о том, кто он и откуда, особые приметы и цель вылазки из родных четырех стен, далее преспокойно описывать дальнейшие приключения, а потом, когда он возвратиться обратно, рассказать о его прошлом. Допустим, вернулся наш путешественник домой, а враги сожгли родную хату, убили всю его семью, а потому вполне ожидаемо, что помимо самобичевания в голову полезут мысли и воспоминания о том, что с этим местом связано. Либо же возвращение его оказалось вполне благополучным, истосковавшиеся родители собрали стол и за ужином принялись сравнивать свое возмужавшее за время странствий чадо с тем, что могли видеть ранее, то есть, как вариант, я предлагаю игру на контрастах.

• Сообщаем о прошлом, не прикасаясь к композиции.

√ Я почему-то очень сомневаюсь в том, что в маленьком рассказе все то, что осталось за плечами героя может сыграть какую-то значительную роль, если, конечно, это не основная идея, а потому предлагаю обратиться за помощью к А. П. Чехову – мастеру своего жанра. Он, как и многие другие писатели, специализирующиеся на коротких историях, выдает описание своего персонажа в самом начале, сообщая только самые необходимые факты, как правило, о полученном образовании, работе, семейном и социальном положениях, то есть в общих чертах, но таки обрисовывает нам действующее лицо.

√ Признание. Если честно, в голову пришло только два наиболее распространенных подвида этого явления: либо герой в порыве откровения признается в том, кем является на самом деле, или просто рассказывает о каких-либо событиях своей жизни самостоятельно, либо какие-то лица рассказывают об этом ему. На этом этапе моего повествования, разумеется, можно строить фабрику по производству баянов и гуслей, потому как в большинстве случаев вскрывается не что иное, как тайна рождения и сопутствующее ей истинное предназначение героя, как правило, происходит это в преддверии совершеннолетия или же получения наследства (зло вышло за пределы литературы жанра фэнтези). Однако не стоит забывать о том, что наш подопечный может сознаться в чем-то совершенно незначительном, как, например, причине появления того или иного страха, рассказав о детской травме, или же объяснить неожиданно заинтересовавшемуся другу одну из своих странных ассоциаций. Поверьте, последнее выглядит не столь топорно, а набор каких-то определенных вполне себе повседневных ситуаций позволит вам потихоньку выудить из героя всю необходимую информацию, читатель же сам ее состыкует, если будет читать вдумчиво. Но! Вам как автору просто необходимо проследить за тем, чтобы плод вашего воображения не путался в показаниях и самому себе не противоречил.

P.S. этот пункт очень тесно связан с внутренними монологами, а потому к чтению чужих переписок и дневников при необходимости тоже можно прибегнуть, хотя это и аморально.

√ Слухами земля полнится, общество же питается сплетнями, а на досуге распространяет чужие тайны. Для того чтобы реализовать очередную предложенную мною затею на практике, нам потребуется прибегнуть к помощи второстепенных персонажей и диалоговой форме передачи информации, а также поверить в то, что в такого рода наговорах всегда есть доля правды и дыма без огня не бывает. Впрочем, за автором всегда сохраняется право подтвердить или опровергнуть все то, о чем шушукается за кулисами массовка. Однако второстепенных персонажей можно задействовать не только, как передатчиков информации, но и как ее носителей. Под эту категорию попадают все те, что располагают сведениями о пикантных подробностях жизни главного героя и могут позволить себе использовать такие рычаги давления, как, например, шантаж (О. Уайльд «Идеальный муж»), или же, наоборот, стараются помочь ему сделать так, чтобы известная им обоим тайна осталась тайной. Не исключено, что введенный в повествование персонаж может стать живым напоминанием о каком-то давно забытом событии, сюда относятся истории про амнезию и вновь появившихся на горизонте личной жизни бывших, а так же что-нибудь про длительные расставания, из-за которых персонажи не могли видеться, возможно, на протяжении нескольких десятков лет, измениться за это время внешне и не сразу узнать друг друга.

√ Места или предметы. В действительности тут нет ничего интересного, потому что у всех уже в почках сидят парки, где «мы с ним раньше гуляли», и пыльные чердаки с ящиками старых игрушек, хотя встречал довольно приятные дженовые работы, где подобные сцены были очень интересно обыграны. Суть в том, что персонаж либо всегда имеет при себе какую-то вещь, которая напоминает ему о близких, либо случайно находит ее и обращается мыслями к делам минувших дней, то же касается и памятных мест.

√ Сны. О том, как показать прошлое через сны, можно прочесть в предыдущей главе, здесь я упомяну этот способ только для количества.

6. Сопоставление главного героя с другими персонажами. Система отношений.
читать дальше
На мой взгляд, этот пункт относится к наиболее интересным из всех, что уже были разобраны мною в это статье, потому как включает в себя действительно много информации. Коротая досуг за чтением постов в околофикбучных пабликах, я сделал вывод о том, что проблема наличия либо же отсутствия у персонажа семьи, а также того, с кем именно быть главному герою в серьезных отношениях, стоит действительно остро, потому как изначально между придуманными персонажами нет никаких связей. Они равно любимы автором, отсюда произрастает великое множество пейрингов, каждый из которых имеет все основания существовать, а это я нахожу неправильным, как, впрочем, и попытку свести круг действующих лиц к минимуму путем умерщвления ближайших родственников и создания видимости отсутствия друзей. Герой остается без окружения, а это все равно, что лишиться тени.

√ Семья – группа людей, под влиянием которых формируется характер и личность главного героя, его мировоззрение и даже внешняя политика отношений с противоположным полом. Выходит, лишаясь семьи, герой зачастую расстается не только с лишними заботами, но и частью себя самого, в то время как причины и мотивы каких-либо действий, преобладание одних ценностей над другими и многое другое могло бы объяснить одно только описание членов той семьи, в которой он вырос. Наличие родственников (именно наличие, а не просто упоминание) может выполнять сюжетообразующую функцию, потому как в реальной жизни семья действительно имеет большое влияние на человека, особенно если тот еще не достиг совершеннолетия. На фоне внутрисемейных противоречий можно разыграть неплохую драму, а то и что-нибудь похуже, и это факт, но последнее зависит уже непосредственно от сюжета. Небезразличные к судьбе главного героя люди имеют возможность как поддержать его в трудную минуту, так и создать вышеупомянутый внешний конфликт, а также помочь ему раскрыться в неформальной обстановке. Насколько мне известно, человеку свойственно вести себя по-разному в обществе и дома. Что же касается довольно-таки обременительного обряда описания каждого из родственников, то здесь он вовсе необязателен, потому как даже в литературе принцип наследования тех или иных внешних черт никто не отменял.

Кроме того, семья есть не что иное, как символ эпохи, поэтому при написании чего-нибудь исторического следует ознакомиться не только с тем, скольких членов она в себя включала, но и с традициями, и укладом жизни людей, живущих в описываемый период времени. По крайней мере, сам автор статьи дошел до того, что засел за чтение Домостроя для создания пущей достоверности, также для того, чтобы почувствовать все то, что происходило внутри домашних стен, отлично подойдут личные дневники и мемуары, например, в свободном доступе находится дневник аптекаря, жившего в петровской России. Цитату привести не могу, но высказанную им мысль озвучить все же хочется: «Дети в нашей семье рождались так часто, что это никого уже более не удивляло. Все собирались в комнате и хвалили жену так, словно она закончила очередную вышивку». Подобные материалы, на мой взгляд, помогают проникнуться тем, каким в действительности было отношение к семейной жизни у наших предшественников, и добавить немного правдоподобия, потому как читать и замечать в работах с намеком на историзм вписанные черным маркером современные стандарты грустно, особенно, если ты имеешь не расплывчатое, а вполне себе детальное представление об описанных в тексте событиях.

√ Друзья и приятели (просто потому, что нахождение персонажа вне социума, как правило, является большим преувеличением). Мне кажется, что эту группу второстепенных и не очень героев можно назвать важной (в особенности, если речь идет о какой-то приключенческой истории, где тема дружбы является главенствующей), потому что спектр друзей герой, будучи уже в сознательном возрасте, определяет для себя сам, а значит, они символизируют зону его комфорта. Друзья в литературном произведении – те, на кого герой стремиться походить, с кем хочет общаться, кто разделяет его мысли и переживания, и, вполне возможно, они как раз таки и есть те люди, которые стали ему ближе, чем родственники. Иными словами, они оттеняют самого героя или же олицетворяют его же, но в прошлом, если это бывшие друзья, конечно, или же в ходе повествования герой вдруг осознает, что ему с этими людьми просто не по пути. Хочу отметить, что описание межличностных отношений в кругу ровесников и друзей почти не вызывает проблем, потому как подобное взаимодействие всем предельно понятно и достаточно хорошо знакомо, как и те случаи, когда друзья, например, предают, а потому их нужность в произведении я доказывать не буду.

√ Слуги и приближенные. Опять же, в литературе такие действующие лица очень часто символизируют хозяина, несмотря на то, что порой отражение главного героя намеренно искривляется в целях создания комического эффекта, дабы высмеять тот или иной человеческий порок. На их плечах так же лежат такие задачи, как атмосферность и создание массовости, однако же никто не заставляет описывать весь штат прислуги, многие великие писатели обходились и одним подчиненным. Пример: Захар, слуга Обломова в произведении Гончарова.

Коли пункт этот определен был в любимые, то дальше будет несколько интересностей и отнюдь не банальных полезностей:

Двойники. Нет, под этим понятием подразумеваются вовсе не клоны, а самые обыкновенные персонажи, которые по традиции являются носителями той идеи, что принадлежит главному герою, либо же каких-то из его черт. Такие кадры могут состоять с нашим подопечным в абсолютно любых отношениях и питать к нему чувства, варьирующиеся от любви до самой неподдельной ненависти, а то и вовсе с ним не пересекаться, но тем не менее присутствовать и таким незамысловатым образом демонстрировать читателю то, к чему могло бы привести то или иное отклонение от золотой середины, в роли которой выступает главный герой. Примеры: Грушницкий и Печорин в «Герое нашего времени» (М. Ю. Лермонтов), Лужин и Раскольников в «Преступлении и наказании» (Ф. М. Достоевский), за всеми интересующими подробностями прошу обращаться к критическим статьям, потому что я просто подсказываю интересные мысли и моменты, на которые можно обратить внимание при изучении школьной программы.

Антагонист и антитезуальность. Понятия, не спорю, схожие, но антагонист — персонаж (или группа персонажей) какого-либо произведения, активно противодействующий протагонисту (или протагонистам) на пути к достижению его (их) целей. В классической литературе роль антагониста играет верховный злодей, а протагониста — главный герой, однако в более современных произведениях их роли зачастую меняются, создавая более сложные и запутанные конфликты. Простите, что скоммуниздил термин из Википедии, а теперь продолжим развивать мысль, которая заключается в том, что наблюдающаяся между персонажами антитезуальность – вещь совершенно другого рода. Выбранная для использования такого приема на практике пара героев ни в коем случае не обязана противостоять друг другу и контрастировать между собой абсолютно во всем, напротив, противоположности притягиваются даже в реальной жизни, а потому такое сравнение едва ли будет бросаться в глаза. Все люди разные, и именно детальный разбор этого утверждения поможет автору подчеркнуть ту или иную черту в каждом из выбранных персонажей, нужно только поместить их в схожие условия или же заставить выполнить одно и то же действие. Персонажи различны между собой, между ними можно найти больше десяти отличий, а значит, они уже не являются просто картонками.

Прототип. Как правило, это человек, уже созданный матушкой-природой, готовый, так сказать, экземпляр, и пренебрегать этим ресурсом я, признаться, не вижу смысла просто потому, что достаточно быть просто наблюдательным, чтобы немного задрапировать реально существующее лицо. Однако же для людей творческих такая проблема, скорее всего, проблемой являться не будет, по крайней мере, я на это надеюсь. Поверьте моему скромному, но все же опыту – писать о персонаже, который имеет в основе своей прототип в качестве фундамента или заимствует у него только лишь некоторые черты, намного легче, возможно, из-за того, что это прибавляет его типажу достоверности. Безусловно, я не имею в виду рассказы, написанные для того, чтобы отомстить одноклассникам, или же чету Сью, ведь обычный человек априори не может к ним относиться.

Соционика. Признаюсь, в теме разобрался и в принцип работы дуальной системы честно вник, а потому отношу ее применение в литературе уместным, потому что не все в раннем возрасте хорошо смыслят в том, как прописывать взаимоотношения между людьми и какими они вообще могут быть. Иными словами, соционика есть крайняя мера. Вся суть заключается в том, чтобы ознакомиться с описанием различных ТИПов, к слову, их не так уж много, и подогнать под один из них еще только формирующийся в голове образ будущего персонажа. Удобно то, что в тематических статьях рассказано все очень подробно доступно: от предпочтений в одежде и ритме жизни до отношений с людьми, относящимися к другим социотипам. Дуалы – люди, социотип которых идеально подходит выбранному вам, тут даже сочинять не придется, как складываются те или иные отношения уже прописали за вас профессионалы своего дела. На мой взгляд, соционика выглядит намного правдоподобней гороскопов, да и представляет собой довольно-таки интересный для изучения предмет, хотя если я в чем-то напутал, то прошу меня за это простить.

URL записи

Пишет  Jean Sugui:

Прокачка фантазии: упражнения для писателей

1. Начните сцену фразой: "Я не говорил этого никому, но тебе признаюсь...".

2. Напишите о герое, который живет в мире, где, если хочешь, чтобы твои мечты сбылись, нужно разбить вдребезги мечты других людей.

3. Золушка оказалась вруньей. Почему? Разоблачите преступницу.

4. Серийный маньяк получает диплом психолога и теперь медленно доводит пациентов до самоубийства... Его кто-нибудь остановит?

5. Вы только что похитили яйцо дракона. Что дальше?

читать дальше6. Заставьте второстепенного героя предать протагониста и перейти на сторону врага. Что может привести к этому?

7. Начните рассказ последней строкой любимой песни.

8. Начните рассказ фразой: "Ей повезло, она работала под землей, а не на поверхности...".

9. Вы нашли в телефоне фотографию, на которой вы запечатлены спящим. При этом в квартире, кроме вас, никто не живет. Реакция?

10. Придумайте героя, которого ненавидят и ваш протагонист, и ваш антагонист.

11. Напишите историю, действие которой развивается всего лишь на протяжении одного часа.

12. Ученик засыпает на уроке, а потом просыпается и обнаруживает, что школа заброшена уже в течение многих лет... Что дальше?

13. У вашего антагониста появился поклонник. Кто это?

14. Решите в рассказе задачу: как убить монстра и при этом самому не стать чудовищем.

15. Ваш герой пообещал кое-что, когда был ребенком. Настала пора сдержать обещание. Какое?

16. На столе лежала визитка. Начните сцену с описания.

17. Представьте, что вашего героя обязали носить на себе табличку, предупреждающую других о... О чем именно?

18. Начните так: "Он нашел дневник в поезде...".

19. "На этой неделе у моей жены открылись магические способности, и она..." - продолжите фразу.

20. Начните так: "Если вы видите эту надпись, значит, меня уничтожили так же, как и других...".

21. Ваша работа заключается в том, чтобы сидеть за офисным столом и раз в день нажимать красную кнопку. Но однажды вы узнаете, для чего нужна красная кнопка...

22. Родители могут выбрать талант для ребенка, но только один... Что происходит в этом мире?

23. Умирая, герой видит перед собой экран с предложенными опциями: "Закончить игру" и "Продолжить игру". Что дальше?

24. Вы детектив, к вашему дому подбрасывают труп мужчины, который выглядит точь-в-точь, как вы. Возьметесь за дело?

25. В далеком будущем вся еда производится искусственным путем, а фрукты стоят дороже, чем бриллианты. Напишите о человеке, живущем на последней оставшейся в мире ферме.

26. Тсс, нами управляют... Кто?

27. Напишите список вопросов, на которые вам никогда не хотелось бы отвечать. Заставьте героя ответить на вопросы вместо вас.

28. Вы возвращаетесь в школу. Только теперь вы не ученик, а директор. Что изменится?

29. Ваш герой до смерти боится кошек. Почему?

30. Изобретите вещь/устройство, которое никто никогда даже не пытался изобрести.

31. Перечислите 10 причин, позволяющих отменить свадьбу в последний день. Напишите подробнее о любой из них.

32. Упс, кто-то потерял выигрышный лотерейный билет. На кону 10 миллионов рублей. Что дальше?

33. Начните рассказ фразой: "Бомба взорвалась".



URL записи

Пишет  Итицкая сила!:

AdMe.ru собрал пару дюжин полезных сайтов, которые пригодятся любому человеку, работающему с текстами, пишущему стихи или просто мечтающему написать собственную книгу.

 

• Istio — проверит орфографию, посчитает количество знаков, ключи, плотность и другие seo-показатели.
• Readability — оценит читабельность текста. Именно здесь вы узнаете, будет ваш текст понятен простому обывателю или нет.
• 8nog — посчитает знаки и удалит двойные пробелы.
• Typograf — простой и удобный типограф, который сделает красивые кавычки и превратит дефисы в тире.
• Glvrd — поможет отшлифовать текст в информационном стиле. Подходит для рекламы, новостей, инструкций, писем и коммерческих предложений. Не подходит для стихов и художественной прозы.

• Test-the-text — еще один ресурс для проверки текста в информационном стиле.
• Zenpen — минималистичный онлайн-редактор (когда не хочется загружать Google Docs и Word).

• Спеллер — проверяет орфографию в русском, украинском и английском тексте.
• Вебмастер — сообщает «Яндексу» о вашем новом оригинальном тексте.
• Вордстат — помогает подобрать ключевые слова.
• Translit — переведет текст в транслит и обратно.

• Topwriter — сравнивает два текста между собой (полезно для рерайтеров).
• Speechpad — перевод аудио в текст (не идеально, но интервью расшифровать можно).

• Findcopy — проверка уникальности текста (результат проверки можно получить в виде ссылки).

• Synonymizer — поможет подобрать синоним.
• Wordassociations — сервис подбора словесных ассоциаций.
• Text — проверка текста на антиплагиат.
• Оrfogrammka — веб-сервис проверки правописания.

• Quittance — отыс­ки­ва­ет в тек­сте подозрительные ме­ста на пред­мет од­ной из са­мых рас­про­стра­нен­ных сти­ли­сти­че­ских по­греш­но­стей: рас­по­ло­жен­ных близ­ко по тек­сту фо­не­ти­че­ски и мор­фо­ло­ги­че­ски сход­ных слов (так на­зы­ва­е­мая неча­ян­ная тав­то­ло­гия).
• ВААЛ — может пригодиться поэтам и ораторам, чтобы проанализировать подсознательное воздействие текста своего выступления. Оценивает текст любого жанра по многим параметрам. В свободное обращение выпущена версия программы ВААЛ-мини.

• Poem Parser — благодаря программе вы сможете узнать, каким стихотворным размером вы написали очередной шедевр, а также не ошибиться с длиной рифмующихся строк.
• TextReferent — автоматическое реферирование английских текстов. Обработав текст и проанализировав частоту появления в нем отдельных слов, программа вычленяет из него основные для понимания смысла фразы. Демоверсия бесплатна для скачивания и работает только с английским языком.
• Neogranka/Stihi — позволяет выбрать рифму, подходящую под ударение нужного слова, а также может заняться корректировкой стихотворного размера.
• Stihi — более актуальный и ежедневно обновляемый онлайн-подборщик рифм. Но с его рифмами нужно быть осторожным, так как за основу словаря берутся стихи пользователей сайта.
  

Источник: © AdMe.ru

URL записи

Пишет  Лис зимой:

Всё уже украдено до нас, или как написать необычный текст
Периодически пишу такие памятки. В основном для того, чтобы подумать в процессе.
Отдельное спасибо [J]helena_eva[/J], у которой в блоге всегда что-нибудь прекрасное. В этом случае - Мих Мих.

1. Высокий блондин в черном ботинке

В 90 процентах текстов авторы исправно поставляют нам фотороботы героев, начиная с лаконичного “Она была красивой зеленоглазой блондинкой”, заканчивая скрупулезным, как складская опись, рассказом, посвященным чертам лица, цвету глаз и волос, телосложению, прическе и деталям наряда персонажа от каблуков до шляпы.

Иногда описания внешности необходимы. Возможно, ваш персонаж унаследовал цвет глаз своей матери, и однажды этот цвет ещё выстрелит в сюжете зеленым лучом Авады Кедавры.

Иногда костюм “делает” героя, как белый плащ с кровавым подбоем – Понтия Пилата или коричневое пальто – Десятого Доктора.

Чаще при чтении вспоминается незабвенное братьев Стругацких: “То и дело попадались какие-то люди, одетые только частично: скажем, в зелёной шляпе и красном пиджаке на голое тело (больше ничего); или в жёлтых ботинках и цветастом галстуке (ни штанов, ни рубашки, ни даже белья); или в изящных туфельках на босу ногу. Окружающие относились к ним спокойно, а я смущался до тех пор, пока не вспомнил, что некоторые авторы имеют обыкновение писать что-нибудь вроде «дверь отворилась, и на пороге появился стройный мускулистый человек в мохнатой кепке и тёмных очках»”.

Попробуйте не описывать внешность героя вообще.
Если по сюжету цвет волос, глаз и особенности фигуры не играют никакой роли, обойдитесь без них.
Если костюм не выступает в качестве характерной детали или даже “маски” персонажа, как в комедии дель-арте, бросьте расписывать его гардероб.
Оставьте рисовать картинку воображению читателя. Отсутствие у героя внешности само по себе может стать приемом.
Если вы боитесь, что без подробного описания ваш герой будет безликим, задумайтесь, насколько он вообще оригинален, если читатель не сможет опознать его в тексте без характерной серебристой косы до пояса.

В конце концов, настоящее лицо персонажа это не его форма носа или кожаный корсет, из которого пытливо заглядывает в глаза всем встречным мужчинам “пышная, соблазнительная грудь”, - а сердце, которое бьется в этой груди. Желательно, конечно, ещё и голова.

читать дальше2. Я к вам пишу…

Эпистолярный роман или роман в письмах – один из первых жанров в европейской литературе, в рамках которого были написаны такие произведения, как “Опасные связи” де Лакло или “Страдания юного Вертера” Гёте, после которого все образованные молодые люди бросились красиво страдать и кончать с собой.

В числе более поздних романов в письмах нельзя не назвать шедевр Торнтона Уайльдера “Мартовские иды”, опубликованный в 1948 году. Его обязательно нужно изучить для знакомства с жанром.
Но ритм жизни изменился, люди перестали слать друг другу длинные подробные письма. А роман в смс-ках получится слишком коротким, хватит разве что на небольшой рассказ.

Возможно, именно у вас получится написать эпистолярный роман, особенно, если действие будет развиваться в исторических декорациях.
Также можно использовать переписку в качестве двигателя сюжета или выполнять в её форме отдельные главы.

Самые смелые могут попробовать написать роман в романе или воспроизвести его элементы, как Булгаков в “Мастере и Маргарите”.
Этот прием не только редко используется, но и открывает огромные возможности по созданию ещё одного мира внутри произведения.

3. Наука сна

Вообще герои большинства произведений, как правило, спят. Особенно в длинных текстах.
Но далеко не все авторы используют спячку во всем богатстве её возможностей.
А ведь из сна можно сделать практически всё.
Мистерию, откровение, пророчество, открытие аналога таблицы Менделеева. Погрузить героя в воспоминания, подтолкнуть к принятию решения и пустить прогуляться по закоулкам собственной души.

Сон почти всегда сюрреалистичен. Его нереальность подходит не только для абсурдистского текста, но и для любого другого, за исключением разве что производственного романа с моралью: “Наша сила – в плавках”.
Даже в бытовом тексте, описывающем повседневность, найдется место для выхода из привычной реальности. И это место – сон. Во сне и “изысканный бродит жираф”, и появляется первая любовь, и герой проводит сам с собой сеанс психоанализа, не всегда это понимая.

Во власти автора заставить героя увидеть самую странную реальность на самом обычном диване. А странности, сказки и сны всегда придают тексту необычность.

Только избегайте пошлости: “Даже пистолет не избавит мои сны от его карих глаз”. И не надо. Пускай лучше бегут, бегут себе по стенке.

4. Этот город боится меня. Я видел его истинное лицо, улицы - продолжение сточных канав, а канавы заполнены кровью.
И когда стоки будут окончательно забиты, то вся это мразь начнёт тонуть... Когда скопившаяся грязь похоти и убийств вспенится им до пояса, все шлюхи и политиканы посмотрят вверх и возопят: "Спаси нас!".
И я прошепчу: "НЕТ".*

Популярность dark fantasy вообще и “Игры престолов” Джорджа Мартина в частности привела к тому, что количество антигероев имеет шансы вскоре сравняться с количеством “хороших парней”.

Но антигероическая почва пока не удобрена так, как героическая.
Кроме того, гораздо проще придумать какого-нибудь злодея без страха и упрека, чем по-настоящему сложного, вызывающего противоречивые чувства и интерес читателя персонажа.

Антигерой необязательно должен быть классическим негодяем, социопатом и эгоцентриком, который поджигает детские дома и отнимает у слепых медяки just for lolz.
Если же вы все-таки решитесь на такого персонажа, то для этого нужно быть писателем уровня Энтони Бёрджесса. Да и то имейте в виду, что Алекс в “Заводном апельсине” в какой-то момент становится жертвой общества и вызывает сочувствие. “Старое доброе ультранасилие” от корки до корки, особенно без какого-либо авторского посыла или, в крайнем случае, гениальной стилистики текста, либо выродится в трэш, либо нужно отдавать себе отчет, что вы просто описываете дестрой.

Антигерой может быть крайне обаятельным, как Остап Бендер, или очень привлекательным, как Жорж Дюруа в “Милом друге” Мопассана. Однако сочувствовать Жоржу невозможно, уж больно он мерзкий. Хотите симпатий публики – пишите обаяние и обойдитесь без описаний морального падения. Либо уроните в финале антигероя ниже плинтуса, как Пушкин своего Евгения Онегина.

Для современного произведения, исследующего человеческую природу, конечно, наиболее интересен антигерой, во-первых, думающий, во-вторых, чувствующий, в-третьих, не обязательно во всем противопоставляющий себя обществу.
Неоднозначные чувства могут вызывать его методы, манера поведения, жесткость, агрессивность и нежелание соблюдать “общественный договор”.
В этих случаях из-под авторского пера могут выйти даже такие культовые персонажи, как доктор Хаус или процитированный Роршах.

Варианты есть, и варианты эти намного оригинальнее, чем рыцарь на белом коне.
Впрочем, написать просто хорошего человека ещё сложнее, но это уже совсем другая история…

5. Краткость. Сестра. Нашего. Брата.

Предложение длиной в одно слово. В два. В три. Максимум – четыре, пять или шесть. Но лучше в три. Или в два. В одно.

Слово. Сила слова велика. Больше ли сила при большем количестве слов? Не знаю. Словоблудие, потоки, графоманство, Ник Перумов:
“Смерть содержится в жизни и жизнь содержится в смерти, свет зарождается во тьме и тьма стоит за левым плечом света”. Кто? Кто на ком стоял?
“А снег валил всё гуще и гуще, небеса словно отзывались на призыв измученной земли, прячущейся под белыми завесами, словно малыш в кроватке, укрывающийся с головой одеялом от ночных страхов”. Гуще и глуше, да. Два причастных оборота. Один зажат между двумя “словно”. Оба сплющены друг с другом. Зачем? Не много ли? Много. Популярен, увы. Пишет ужасно.

Длинно не напишешь, когда слов мало. Ни роман, ни повесть не выйдет. Рассказ, очерк, зарисовка, записка – от себя людям. О жизни, о смерти. О самом важном. Есть ли больше?

“Жизнь коротка. И надо уметь. Надо уметь уходить с плохого фильма. Бросать плохую книгу. Уходить от плохого человека. Их много. Даже от посредственности уходить. Их много. Время дороже. Лучше поспать. Лучше поесть. Лучше посмотреть на огонь, на ребенка, на женщину, на воду.

Музыка стала врагом человека. Музыка навязывается, лезет в уши. Через стены. Через потолок. Через пол. Вдыхаешь музыку и удары синтезаторов. Низкие бьют в грудь, высокие зудят под пломбами. Спектакль менее наглый, но с него тоже не уйдешь. Шикают. Одергивают. Ставят подножку. Нравится. Компьютер прилипчив, светится, как привидение, зазывает, как восточный базар. Копаешься, ищешь, ищешь. Ну. находишь что-то, пытаешься это приспособить, выбрасываешь, снова копаешься, нашел что-то, повертел в голове, выбросил. Мысли общие. Слова общие.

Нет! Жизнь коротка.

И только книга деликатна. Снял с полки. Полистал. Поставил. В ней нет наглости. Она не проникает в тебя… Стоит на полке, молчит, ждет, когда возьмут в теплые руки. И она раскроется. Если бы с людьми так. Нас много. Всех не полистаешь. Даже одного. Даже своего. Даже себя.

Жизнь коротка. Что-то откроется само. Для чего-то установишь правило. На остальное нет времени. Закон один: уходить. Бросать. Бежать… Захлопывать или не открывать! Чтобы не отдать этому миг, назначенный для другого”. Мих Мих Жванецкий.

Спасибо за внимание.

* Алан Мур "Хранители", Роршах.

URL записи

Расстояние измеряется километрами. И минутами. И треками. Еще расстояние измеряется буквами, сложенными в слоги, в слова, в предложения. И сигаретами. Выкуренными, сломанными. И несказанными вслух мыслями.

Я сижу в макдональдсе за нетбуком и жду, когда обнаружится вайфай. Рюкзак тяжелый, но я теряюсь среди таких же, как я – только с поезда, пропахших задымленными тамбурами и душным плацем с этими идиотскими простынями и полотенцами, которые вечно теряются где-то под столиками. Пахнет привычными чизбургерами и картошкой, стоит ей остыть – как резина тянется и рвется во рту. Кеды в пыли, и больше всего мне хочется вытянуться на горячем песке и задремать, пока солнце, уже уставшее сжигать всё вокруг своей неуемной любовью, медленно оседает в соленые волны.
Еще мне страшно. Как страшно – так ссут первоклашки в первый школьный день или когда опаздывают на урок со строгим учителем. Или когда надо первый раз со сцены читать стихи, а из головы вылетают эти дурацкие частушки и строчки Пушкина о Лукоморье, цепях и золоте. Пью дешевый привычный кофе и даже не смотрю, что там в сети. Просто щелкаю на авось по тачпаду. Мне даже курить не хочется – вылезать в душный дворик с раскаленными железными стульями откуда-то из средневековых пыток, чтобы сел – и кожа слезла. Жаркое лето. Была такая анимешка что ли, с каким-то намеком на хентай или около того – крутили по 2х2. Или мтв? К черту. Щелкаю с фотки на фотку и жду. И, наконец, вижу твою черную майку среди очередного наплыва пассажиров с поезда.
Я думал, что, скорее всего, будет это нелепое-неловкое, когда каждый думает, как бы начать с нужного. В голове каракули, на лице – идиотская лыба. Я встаю, как бы небрежно и устало ставлю кофе на стол, лихорадочно соображая, что дальше-то. А ты просто улыбаешься мне и крепко обнимаешь. Мы замираем посреди бесконечно меняющихся фигур, и я чувствую только, как ровно и спокойно стучит твое сердце, близко-близко. И сразу всё встает на свои места. Я нерешительно касаюсь ладонями твоей спины и вдруг очень четко понимаю, что я, и правда, вернулся домой.

Расстояние измеряется километрами. И выпитым алко и кофе. И съеденными таблетками, и нарисованными линиями на документах на очередном совещании, когда диктофон дожирает второй запас батареек, а голоса сливаются в единый нестройный хор-жвачку. Ту самую, неубиваемую, которую я набирал в супермаркете, а на меня косились охранники, будто я уже готов пронестись через кассы, не заплатив, или решил скупить все их запасы и отправить в Африку голодным детям. Нет еды, так пусть хоть что-то пожуют.
Расстояние измеряется маркёрами, связывающими две точки, так, чтобы случайно наткнуться глазами на какую-то мелочь, типа там имени персонажа в книге или марки авто в новостях, и губы сами тянутся в улыбку, какую-никакую: когда на карту втыкаешь флажок, след всё равно останется. Даже если вытащить и выкинуть в дальний угол или ящик стола. Всё равно взглядом зацепит крохотная отметина. Поэтому я люблю свои шрамы – не забывать. И светлое, словно выбеленное, выжженное пятно на левом плече, в котором никто никогда не узнает кораблик – вечное? Трогаю его подушечками пальцев. В таких следах расстояние тоже измеряется.
А еще расстояние измеряется во мне. Изменяется во мне. Изгибается. Спотыкается, дергается, как кардиограмма какой-то сумасшедшей аритмии. Стабильно сжимается и замирает, но бьется. В этом мое волшебство, наверное. В не запутывающихся наушниках и нервной нити пульса, когда сердце качает кровь, едва не захлебываясь, но вытягивая на последнем. Когда тупая боль и сжимающиеся легкие, отекающие без кислорода, и мутные пятна перед глазами. И еще шаг, два, три – хватаю губами воздух и стискиваю пальцами собственное запястье. И вот оно – на, кажется, отчаянном порыве всё-таки оживает. И можно отдышаться и идти дальше. Сокращая это злоебучее, трижды проклятое расстояние, понемногу, по миллиметру, по куплету, по затяжке, по обжигающей капле. Снова и снова. И до конца.

Пишет  Совий Сон:

URL записи

Власти Мельбурна присвоили ID номера каждому дереву, растущему в городе, чтобы люди могли сообщить в муниципалитет о поврежденных ветках.

...а вместо этого люди начали присылать деревьям свои признания в любви. melbourneurbanforestvisual.com.au


Жаль, у нас такого нет, а то бы я точно призналась в любви парочке деревьев из моего города.

Пишет  MagdaM:

Когда в отношениях (личных, рабочих, творческих...) нарушаются договоренности или прогибаются границы, сначала возникает неудобство, потом недовольство, накапливаясь недовольство переходит в раздражение, затем, если ничего не меняется накопленное раздражение рождает злость. И это последняя грань, когда конфликт можно решить конструктивно, уважая интересы обеих сторон. Если же ничего не происходит и на этом этапе, злость перерждается в гнев.

И здесь все еще снова можно поправить, пусть и с потерями для обеих сторон, но главное можно сохранить и потом снова развить. Но если ничего не делать и в этой стадии, а делать здесь уже что-то очень сложно, поскольку во-первых, не отменяются причины по которым ничего не сделано ранее, а во-вторых, добавляется понимание, что бескровно ничего изменить не удасться и этих изменений с некой долей вероятности отношения не переживут. Гнев в своем пике перерождается в ярость. А ярость может только разрушать. Разрывать душащие цепи, не обращая внимания на потери с обеих сторон.

 

И если в каких-то отношениях вас что-то не устраивает, важно понимать на какой вы стадии.

URL записи