Ильин Е.П. "Эмоции и чувства"17.1. Причины эмоциональных расстройств
Во многих случаях причинами эмоциональных расстройств являются различные органические и психические заболевания, о которых будет сказано ниже. Однако эти причины носят индивидуальный характер. Есть, однако, причины, которые касаются целых слоев общества и даже нации. Такими причинами, как отмечают А. Б. Холмогорова и Н. Г. Гаранян (1999), являются специфические психологические факторы и в частности, особые ценности и установки, поощряемые в социуме и культивируемые во многих семьях. Становясь достоянием индивидуального сознания, они создают психологическую предрасположенность к эмоциональным расстройствам, в том числе к переживанию отрицательных эмоций и депрессивным и тревожным состояниям.
читать дальшеХолмогорова и Гаранян приводят в своей статье многочисленные факты, подтверждающие это. Кросскультурные исследования депрессии показали, что число депрессивных нарушений выше в тех культурах, где особо значимы индивидуальные достижения и успехи и соответствие самым высоким стандартам и образцам (Eaton, Weil, 1955a, б; Parker, 1962; Ким, 1997). Особенно это характерно для США, где депрессия стала бичом американского общества, пропагандирующего культ успеха и благополучия. Недаром лозунгом американской семьи является «Быть на одном уровне с Джонсами».
По данным Комитета по психическому здоровью США, каждый десятый житель этой страны страдает или страдал тревожным расстройством в виде генерализованного тревожного расстройства, агарофобии, приступов паники или социальной фобии. Не менее 30 % людей, обращающихся за помощью к терапевтам, кардиологам, невропатологам и другим специалистам, страдают соматоморфнымирасстройствами, т. е. психическими расстройствами, замаскированными соматическими жалобами, не имеющими достаточной физической основы. У этих больных, как правило, значительно повышены показатели по шкалам депрессии и тревоги, но они их не осознают.
Еще К. Хорни (19936), создав социокультурную теорию неврозов, обратила внимание на ту социальную почву, которая способствует росту тревожных расстройств. Это глобальное противоречие между христианскими ценностями, проповедующими любовь и партнерские равные отношения, и реально существующей жесткой конкуренцией и культом силы. Результатом ценностного конфликта становятся вытеснение собственной агрессивности и перенос ее на других людей (враждебен и агрессивен не я, а те, кто меня окружают). Подавление собственной враждебности ведет, по мнению Хорни, к резкому росту тревоги из-за восприятия окружающего мира как опасного и себя как неспособного противостоять этой опасности вследствие запрета общества на агрессию, т. е. на активное противодействие опасности. Этому способствует и культ силы и рационализма, ведущий к запрету на переживание и выражение негативных эмоций. В результате происходит их постоянное накопление и психика работает по принципу «парового котла без клапана».
А. Б. Холмогорова и Н. Г. Гаранян с помощью разработанного ими опросника выясняли наличие установок на запрет четырех базовых эмоций у здоровых и больных мужчин и женщин.
Данные, приведенные в таблице, свидетельствуют, что больные отличаются по уровню запрета на различные эмоции. У первых запрет на отрицательные эмоции выражен больше. В то же время видны культуральные различия при сравнении данных мужчин и женщин. У мужчин выше запрет на страх (образ мужественного человека), а у женщин — на гнев (образ мягкой женщины).
Как отмечают Холмогорова и Гаранян, «культ рационального отношения к жизни, негативная установка по отношению к эмоциям как явлению внутренней жизни человека находят выражение в современном эталоне супермена — непрошибаемого и как бы лишенного эмоций человека. В лучшем случае эмоции сбрасываются как в помойную яму на концертах панк-рока и дискотеках. Запрет на эмоции ведет к вытеснению их из сознания, а расплата за это — невозможность их психологической переработки и разрастание физиологического компонента в виде болей и неприятных ощущений различной локализации» (1999, с. 64).
17.2. Патологические изменения эмоциональных свойств личности
Аффективная возбудимость. Это склонность к чрезмерно легкому возникновению бурных эмоциональных вспышек, неадекватных вызвавшей их причине. Она проявляется в приступах гнева, ярости, запальчивости, которые сопровождаются двигательным возбуждением, необдуманными, подчас опасными действиями. Дети и подростки с аффективной возбудимостью капризны, обидчивы, конфликтны, часто чрезмерно подвижны, склонны к необузданным шалостям. Они много кричат, легко озлобляются; всякие запреты вызывают у них бурные реакции протеста со злобностью и агрессией. Аффективная возбудимость характерна для формирующейся психопатии, неврозов, патологически протекающего пубертатного криза, психопатоподобного варианта психоорганического синдрома, эпилепсии и астении. При формирующейся психопатии возбудимого типа и при эпилепсии аффективная возбудимость выступает в сочетании с преобладающим угрюмым настроением, жестокостью, злопамятностью, мстительностью.
Раздражительность является одной из форм проявления аффективной возбудимости. Это склонность к легкому возникновению чрезмерных отрицательных эмоциональных реакций, по своей выраженности не соответствующих силе раздражителя. Раздражительность может быть свойством патологической личности (например, при психопатии возбудимого, астенического, мозаичного типа) или в совокупности с другими симптомами является признаком астении различного генезиса (ранней резидуально-органической церебральной недостаточности, черепно-мозговой травмы, тяжелых соматических заболеваний). Раздражительность может быть и свойством дистимии.
Аффективная слабость характеризуется чрезмерной эмоциональной чувствительностью (гиперестезией) ко всем внешним раздражителям. Даже небольшие изменения ситуации или нечаянное слово вызывают у больного непреодолимые и некорригируемые бурные эмоциональные реакции: плач, рыдания, гнев и т. д. Аффективная слабость наиболее характерна для тяжелых форм органической церебральной патологии атеросклеротического и инфекционного происхождения. В детском возрасте она встречается в основном при выраженном астеническом состоянии после тяжелых инфекционных заболеваний.
Крайней степенью аффективной слабости является аффективное недержание. Оно свидетельствует о тяжелой органической церебральной патологии (ранние инсульты, тяжелые черепно-мозговые травмы, инфекционные заболевания головного мозга). В детском возрасте встречается редко.
Разновидностью аффективной слабости является гневливость, т. е. склонность к быстрому возникновению аффекта гнева, сопровождающегося речедвигательным возбуждением и разрушительно-агрессивным поведением. Она проявляется у больных с астеническими и церебрастеническими расстройствами, связанными с соматическими заболеваниями и резидуально-органическими поражениями центральной нервной системы. При эпилепсии и посттравматической энцефалопатии гневливость более продолжительна и сопровождается брутальным поведением.
Аффективная вязкость. При некоторых патологиях (эпилепсии, энцефалите) может наблюдаться аффективная вязкость (инертность, ригидность) в сочетании со склонностью к застреванию прежде всего на неприятных переживаниях. При эпилепсии аффективная вязкость сочетается с аффективной возбудимостью, склонностью к бурным неадекватным эмоциональным реакциям. В детском возрасте аффективная вязкость проявляется в чрезмерной обидчивости, фиксации на неприятностях, злопамятности, мстительности.
Патологическая злопамятность — связанное с психическими расстройствами (например, при эпилепсии) неадекватно длительное переживание субъектом травмировавшей его ситуации с представлениями о причинении мести ее источнику. Однако в отличие от мстительности такое переживание не обязательно реализуется в действии, но может сохраняться многие годы, порой всю жизнь, превращаясь иногда в сверхценную или навязчивую цель.
Аффективная истощаемость характеризуется кратковременностью ярких эмоциональных проявлений (гнева, злобы, горя, радости и т. п.), после которых наступают слабость и безразличие. Она характерна для людей с выраженной формой астенических состояний.
Садизм — патологическое эмоциональное свойство личности, выражающееся в переживании удовольствия от жестокости по отношению к другим людям. Диапазон садистских актов очень широк: от упреков и словесных оскорблений до жестокого избиения с нанесением тяжелых телесных повреждений. Возможно даже убийство из сладострастных побуждений.
Мазохизм — склонность к получению сексуального удовлетворения лишь при унижениях и физическом страдании (избиения, укусы и т. п.), причиняемых сексуальным партнером.
Садомазохизм — сочетание садизма и мазохизма.
17.3. Извращение эмоциональных реакций
Как отмечает В. В. Бойко, различные патологии приводят к многим видам извращения эмоциональных реакций.
Эмоциональная неадекватность. При ряде патологий (шизофрении, патологически протекающем пубертатном кризе, эпилепсии, некоторых психопатиях) эмоциональные реакции становятся неадекватными той ситуации, в которой человек ока, эмоциональная парадоксальность, паратимия, парамимия, эмоциональная двойственность (амбивалентность), эмоциональные автоматизмы и эхомимия.
Аутизм — это уход от действительности с фиксацией на своем внутреннем мире, на аффективных переживаниях. Как психопатологический феномен это болезненный вариант интроверсии. Проявляется в эмоциональной и поведенческой отгороженности от реальности, свертывании или полном прекращении общения, «погружении в себя».
Случаи, характеризующие эмоциональную парадоксальность, описаны и обсуждались еще в начале XX века. А. Ф. Лазурский, как и другие ученые того времени, связывал их с преобладанием ассоциаций по контрасту, характерных для душевнобольных. Это стремление нанести вред или причинить неприятности тем существам, которых человек особенно любит, и именно в ту минуту, когда они больше всего дороги. Это появление у искренне религиозного человека во время богослужения непреодолимого желания произнести кощунственное ругательство или какой-нибудь дикой выходкой нарушить торжественную церемонию. Сюда же Лазурский относит и своеобразное наслаждение от сильной зубной боли или от сознания крайнего позора и унижения, которое Ф. М. Достоевский описывает в «Записках из подполья».
Все проявления эмоциональной парадоксальности можно отнести к двум группам. В одном случае это возникновение у больного переживаний, не адекватных ситуации. Такое расстройство называется паратимией. Например, о неприятном событии сообщается с улыбкой, а о радостном — со слезами. Такое изменение приобретенных выразительных действий наблюдается при органических повреждениях коры полушарий головного мозга. В другом случае эмоциональная парадоксальность характеризуется ослаблением адекватных эмоциональных ответов на важные события при одновременном усилении реакции на незначительные сопутствующие события. Такая неадекватность связывается с психестетпической пропорцией. Это «застревание на мелочах» или «когда из мухи делают слона». Эмоциональные реакции больного при этом трудно предсказуемы. Например, ребенок может оставаться равнодушным к смерти близкого человека и горько рыдать над сломанным деревцем.
Наблюдаются также случаи, когда человек утрачивает способность адекватно оценивать уместность и правильность выражения эмоций в том или ином случае. Например, эмоциональную парадоксальность демонстрирует мать, когда она прощает серьезный проступок ребенка, но не может успокоиться после незначительного нарушения им дисциплины. Эмоциональная парадоксальность — это и извращение выразительных действий, когда экспрессия не соответствует смыслу происходящего. Так, при атрофических заболеваниях головного мозга больные теряют представление, для чего нужно то или иное действие и используют его невпопад. Так, пациентка, обращаясь к врачу с просьбой, отдает ему честь, уходя с беседы, приседает в реверансе, выражая благодарность — крестится и т. п.
Проявлением неадекватности выражения эмоций является гримасничанье. Под ним понимают преувеличенные, утрированные, быстро меняющиеся мимические движения. По своей экспрессивности или эмоциональному наполнению гримасы не соответствуют ситуации, вследствие чего мимика больного приобретает «странную» окраску. Мягкие варианты гримасничанья являются проявлением истероформного синдрома. Более грубые его проявления с карикатурностью и шаржированностью и в то же время с их эмоциональной выхолощенностью наблюдаются в структуре кататонического и гебефренического синдромов, а также при органическом поражении центральной нервной системы.
Парамимия — это несоответствие мимических проявлений содержанию эмоционального состояния больного. Проявляется как патологическое двигательное возбуждение в мимических мышцах. При этом может сохраняться некоторая произвольность мимических выражений, их содружественность, однонаправленность во внешнем выражении определенной эмоции. Другим проявлением парамимии является диссонированная мимика, когда в процесс возбуждения с разной интенсивностью вовлекаются отдельные группы мимических мышц, и при этом утрачивается их скоординированность, синергизм. Вследствие этого наблюдается сочетание различных, часто противоречащих друг другу мимических движений. Например, радостные, смеющиеся глаза могут сочетаться с плотно сжатым «злым» ртом, или, наоборот, испуганный вопрошающий взгляд — со смеющимся ртом. Парамимия характерна для дефицитарных состояний при эндогенных психозах и при органических заболеваниях головного мозга; она входит в кататонический синдром при поражениях подкорковых ядер.
Эмоциональная двойственность (амбивалентность) проявляется в том, что человек по отношению к одному и тому же объекту испытывает разные эмоции: «работа смертельно надоела, надо бы уйти, но без нее будет скучно». Амбивалентность типична для невротической личности. В своем крайнем выражении эмоциональная двойственность свидетельствует о глубокой степени расщепления личности.
«Несдерживание эмоций» отмечается у больных, страдающих прогрессивным параличом или старческим слабоумием, которые думают только о том, что соответствует их эмоции, влечению. Аффекты вспыхивают, но быстро исчезают. Пустяк может осчастливить таких больных или довести до отчаяния. Это связано с ослаблением тормозящего влияния коры на подкорковые центры эмоций.
Эмоциональные автоматизмы проявляются у больного в ощущении, что собственные чувства и настроения принадлежат не ему, а вызываются извне.
Эхомимия характеризуется автоматизмом воспроизведения выразительных средств партнера. Безотчетно копируются выражение лица, интонация, жесты. Эхомимия вызывается недостатком психической энергии, необходимой для торможения автоматизма ответных реакций. Ее примером является крик в ответ на крик, смех — на смех, злость — на злость. Если оба партнера склонны к эхомимии, то их эмоции раскачиваются как маятник, все больше увеличивая свою силу.
Это явление наблюдается как у здоровых, так и больных людей.
Идеосинкразия. У некоторых людей резко выраженный чувственный (эмоциональный) тон принимает характер идеосинкразии, т. е. болезненного отвращения к определенным раздражителям, безразличным или даже приятным для других людей. Такие люди не выносят прикосновения к мягким, пушистым вещам, бархату, запаха рыбы, скрежещущих звуков и т. п.
Эмоциональная лабильность характеризуется неустойчивостью эмоционального фона, его зависимостью от внешних обстоятельств, частой сменой настроения по поводу незначительного изменения ситуации. Наиболее характерны изменения настроения от приподнято-сентиментального к подавленно-слезливому или от повышенного с оттенком благодушия, эйфории к дисфорическому с недовольством, ворчливостью, злобой, агрессией. Эмоциональная лабильность входит в астенический, церебрастенический, энцефалопатический синдромы в связи с тяжелыми соматическими заболеваниями, в том числе инфекционными, интоксикационными, черепномозговыми травмами, органическими заболеваниями головного мозга. У детей эмоциональная лабильность наиболее часто встречается в состояниях декомпенсации при резидуально-органической церебральной недостаточности, а также при субдепрессивных состояниях различного происхождения.
При эмоциональной монотонности эмоциональные реакции лишены гибкости, естественной зависимости от внешних и внутренних воздействий. Эмоции однообразны, речь сухая, лишенная мелодичности, образности, тональность голоса приглушена. Мимика бедная, жестикуляция скудная, однотипная.
Эмоциональное огрубление — это утрата тонких эмоциональных дифференцировок, т. е. способности определять уместность тех или иных эмоционально окрашенных реакций и дозировать их. Человек теряет присущие ему ранее деликатность, тактичность, сдержанность, становится назойливым, хвастливым. У него утрачивается привязанность к близким, теряется интерес к окружающему. Эмоциональное огрубление наблюдается при органических нарушениях, снижающих интеллект (алкоголизм, наркомания, патологические проявления старения).
Эмоциональная тупость, холодность (иногда обозначается как -«моральная идиотия», олотимия) характеризуется душевной холодностью, бессердечием, душевной опустошенностью. Эмоциональный репертуар личности резко ограничен, в нем нет реакций, включающих нравственные, эстетические чувства. Может сочетаться с отрицательным отношением к окружающим. Ребенок при этом не радуется, когда мать берет его на руки, ласкает, а наоборот, отталкивает ее. Эмоциональная холодность свойственна шизофрении и некоторым формам расстройства личности. Иногда наблюдается при летаргическом энцефалите.
При поверхностности эмоциональных переживаний переживания больного неглубоки, не соответствуют вызвавшей их причине, легко переключаются. Поверхностность переживаний может сочетаться с незрелостью отдельных сторон психики, психическим инфантилизмом.
Гипомимия — это двигательное угнетение, развивающееся в мимической мускулатуре. Оно проявляется в замедлении темпа, снижении интенсивности и разнообразия произвольных и непроизвольных выразительных движений лица. Уменьшение только разнообразия мимических движений называется обеднением мимики. Гипомимия как временное явление наблюдается при депрессивных, кататонических и других синдромах, а как прогрессирующее явление — при поражении подкорковых центров мозга (болезнь Паркинсона, некоторые формы слабоумия). Отмечается при шизофрении, токсических и других поражениях головного мозга, некоторых психопатиях.
Амимия — это высшая степень гипомимии, характеризующаяся неподвижностью лицевой мускулатуры, «застыванием» определенного выражения лица («маскообразное лицо»), сохраняющимся при изменении ситуации, в которой находится больной. Амимия свойственна слепорожденным благодаря невозможности подражания детей мимике взрослых. В. Прейер (Ргеуег, 1884) так описывал их мимику: «Выражение лица у них меняется очень мало, их физиогномия кажется неподвижной и бесстрастной, как у мраморной статуи, их лицевые мышцы почти не двигаются, за исключением тех случаев, когда они едят или говорят; смех или улыбка кажутся у них натянутыми; так как глаза при этом не участвуют; некоторые из них разучиваются даже наморщивать лоб» (цит. по: Лазурскому, 1995, с. 159).
Гипермимия. В патологических случаях гипермимия не обусловлена переживанием эмоций. Экспрессия как бы механически навязана, вызвана нарушениями в психофизиологической регуляции. Например, в состоянии кататонического возбуждения больные громко хохочут, рыдают, издают вопли, стонут, танцуют, кланяются, маршируют, принимают величавые позы. Подобное поведение наблюдается и при опьянении алкоголиков.
Известны «псевдоаффективные реакции» с имитацией внешнего выражения аффектов, возникающих, как полагают, в результате растормаживания безусловного рефлекса. Больные гримасничают, интенсивно жестикулируют, цинично ругаются. Для склероза головного мозга характерен «насильственный смех и плач». Больные говорят, что их заставляют смеяться, плакать, изображать радость, злобу.
Непроизвольный плач, хохот наблюдаются при истерии — «рыдаю и не могу остановиться». Больной может горько рыдать утрами, после чего чувствует облегчение. Так же непроизвольно возникает смех, улыбка.
Оживление экспрессии наблюдается и в маниакальном состоянии.
Алекситимия (буквально: «без слов для чувств») — это сниженная способность или затрудненность в вербализации эмоциональных состояний. Всем известно, как трудно бывает выразить свои переживания словами. Подбираемые слова кажутся недостаточно яркими и неверно выражающими различные эмоциональные состояния и особенно их оттенки. Термин «алекситимия» появился в научной литературе в 1968 году, хотя само явление было известно медикам и раньше. Алекситимия проявляется:
1) в трудности идентификации и описания собственных переживаний;
2) в сложности проведения различий между эмоциями и телесными ощущениями;
3) в снижении способности к символизации, о чем свидетельствует бедность воображения, фантазии;
4) в фокусированности в большей мере на внешних событиях, чем на внутренних переживаниях.
Как отмечает В. В. Бойко, остается неясной причина алекситимии: то ли у человека притуплены эмоциональные впечатления, и поэтому их трудно выразить словами, то ли переживания достаточно яркие, но обедненный интеллект не может их передать в словесной форме. Бойко полагает, что имеет место и то и другое.
Проявления алекситимии отмечены у больных с депрессивной симптоматикой (Драчева, 2001).
17.4. Патологические эмоциональные состояния
Патологические аффекты и бредовые идеи. Аффективные состояния характеризуются сильной устойчивостью идей, возникающих у человека. При патологических аффектах это проявляется в возникновении бредовых идей. Бредовые идеи связаны, как правило, с наиболее интимными сторонами личности больного, поэтому вызывают у него живое к ним эмоциональное отношение. Бред величия у прогрессивных паралитиков, бред самообвинения у меланхоликов обязаны своим происхождением
особенностям их эмоциональной сферы. Именно связью с эмоциями объясняется стойкость бредовых идей, их сопротивляемость всяким логическим доводам. Г. Гефдинг (1904) полагает, что поскольку причиной этого является обусловленность идеи эмоцией, разрешить или опровергнуть эту идею может только другая эмоция, а не опыт и разум. Нелепость своего бреда больной начинает сознавать лишь в период выздоровления, когда эмоция, вызванная болезненным состоянием мозга, успела уже исчезнуть и бредовые идеи являются лишь воспоминаниями, лишенными переживаний, чувственного тона (Kraepelin, 1899).
Психические травматические состояния. По первоначальным представлениям 3. Фрейда (1894), соответствовавшим его психоаналитической теории, внешнее событие вызывает у человека аффективную реакцию, которая по тем или иным причинам, например по моральным мотивам, не может быть выражена. Человек пытается подавить или вабыть свой аффект, но когда ему это удается, он не «разряжает» возбуждение, связанное с аффектом. Чем сильнее подавление, тем интенсивнее аффект, провоцирующий возникновение психического травматического состояния. Терапия, основанная на этой теории, направлена на возвращение в сознание события или связанной с ним вытесненной идеи вместе с сопутствующим чувством. Это возвращение приводит к разрядке чувства (катарсису) и исчезновению симптомов травматического состояния.
Позже (1915) возникновение психического травматического состояния Фрейд связывал с подавлением энергии влечений, что вызывает у субъекта тревогу; разрядка напряжения вызывает разнообразные, в основном приятные эмоции.
Страхи (фобии). У психопатических личностей наблюдаются беспричинные страхи, не поддающиеся никаким логическим доводам и завладевающие сознанием до такой степени, что делает мучительной жизнь этих людей. Такие страхи также имеют место у страдающих психастенией, неврозом страха и неврозом ожидания.
Лиц с неврозом страха разделяют на «тимиков» — страдающих неопределенными страхами и «фобиков» — страдающих определенной боязнью. Также выделяют различные фобии:
— агарофобия — боязнь площадей;
— айхмофобия — боязнь острых предметов;
— социальная фобия — боязнь личных контактов;
— эрейтофобия — боязнь покраснеть и т. д.
П. Жане отмечает наличие у психопатов страха перед активностью, перед жизнью.
В детском возрасте (чаще всего дошкольном) страхи могут быть признаками патологической личности (аутистической, невропатической, психастенической, дисгармонической и т. д.). В этом случае страх возникает при изменении ситуации, появлении незнакомых лиц или предметов, в отсутствие матери и проявляется в утрированной форме. В других случаях страхи могут быть симптомами продромального периода психоза или проявляются на всем протяжении этого патологического состояния.
Недифференцированный (беспредметный) страх понимается как протопатический страх с переживанием диффузной, не конкретизируемой угрозы. Он сочетается с общим двигательным беспокойством, сомато-вегетативными симптомами (тахикардией, покраснением или побледнением лица, потливостью и т. п.). Возможны неприятные соматические ощущения, близкие соматоалгиям, сенестопатиям (ощущений частей своего тела как чужих, непослушных). Такой страх нередко сопровождается общей настороженностью, ощущением возможной опасности со стороны не тольк посторонних лиц, но и своих близких. Он может встречаться как при неврозах и неврозоподобных состояниях, так и при шизофрении.
Ночной страх встречается в основном у детей дошкольного (с пяти лет) и младшего школьного возраста. Ребенок начинает бояться темноты, боится спать один, просыпается ночью с криком и дрожит от страха, потом долго не может заснуть. Возникновению ночного страха могут предшествовать реальные переживания в дневное время — испуг, психотравмирующие ситуации при просмотре фильмов ужасов. При депрессивных состояниях в сновидениях часто возникают сюжеты, связанные со смертью.
Ночной страх присутствует и у взрослых. Ночью они становятся более мнительными. У некоторых он проявляется в виде страха перед бессоницей. Как пишет Л. П. Гримак (1991), ночной страх проявляется в виде своеобразного невроза ожидания, когда человек лежит, закрыв глаза, с настороженным сознанием и «вибрирующими нервами» из-за своеобразного конфликта между постоянной направленностью мысли на желание заснуть и подспудной уверенностью, что заснуть все равно не удастся.
У сердечно-сосудистых и депрессивных больных страх перед сном часто возникает из-за боязни заснуть «беспробудно». В этих случаях больные заставляют себя не спать. А. П. Чехов в рассказе «Скучная история» дал яркое описание поведения таких больных: «Я просыпаюсь после полуночи и вдруг вскакиваю с постели. Мне почему-то кажется, что я сейчас внезапно умру. Почему кажется? В теле нет ни одного такого ощущения, которое бы указывало на скорый конец, но душу мою гнетет такой ужас, как будто я вдруг увидел громадное зловещее зарево.
Я быстро зажигаю огонь, пью воду прямо из графина, потом спешу к открытому окну. Погода на дворе великолепная… Тишина, не шевельнется ни один лист. Мне кажется, что все смотрит на меня и прислушивается, как я буду умирать…
Жутко. Закрываю окно и бегу к постели. Щупаю у себя пульс и, не найдя на руке, ищу его в висках, потом в подбородке и опять на руке, и все это у меня холодно, склизко от пота. Дыхание становится все чаще и чаще, тело дрожит, все внутренности в движении, на лице и на лысине такое ощущение, как будто на них садится паутина…
Я прячу голову под подушку, закрываю глаза и жду, жду… Спине моей холодно, она точно втягивается вовнутрь, и такое у меня чувство, как будто смерть подойдет ко мне непременно сзади, потихоньку… Боже мой, как страшно! Выпил бы еще воды, но уж страшно открыть глаза и боюсь поднять голову. Ужас у меня безотчетный, животный, и я никак не могу понять, отчего мне страшно: оттого ли, что хочется жить, или оттого, что меня ждет новая, еще не изведанная боль?».
Своеобразный страх перед сном описан в работе А. Меттьюз (1991): «Мои родители, не испытывая материальной нужды, тем не менее не позволяли мне потратить лишнего цента. Они говорили, что я должен помнить, что «в. одно прекрасное утро» мы можем проснуться нищими. И вот я иногда лежал ночью в постели, боясь закрыть глаза, чтобы не проснуться наутро в нищете, голоде и холоде» (цит. по: Фенько, 2000, с. 95).
При токсических и инфекционных психозах ночной страх содержит феномены абортивного делирия, а при шизофрении может быть связан с устрашающими сновидениями. У больных эпилепсией ночные страхи могут быть связаны с дисфорией с оттенком тоскливости и агрессивности, а иногда с сумеречным расстройством сознания.
Описание ночных страхов дано в стихотворении В. Брюсова:
Ночью ужас беспричинный
В непонятной тьме разбудит;
Ночью ужас беспричинный
Кровь палящую остудит;
Ночью ужас беспричинный
Озирать углы принудит;
Ночью ужас беспричинный
Неподвижным быть присудит.
Сердцу скажешь: «Полно биться!
Тьма и тишь, и никого нет!»
Сердцу скажешь: «Полно биться!»
Чья-то длань во мраке тронет…
Сердцу скажешь: «Полно биться!»
Что-то в тишине простонет…
Сердцу скажешь: «Полно биться!»
Кто-то лик к лицу наклонит.
Напрягая силы воли
Крикнешь: «Вздор пустых поверий!»
Невроз ожидания, по Э. Крепелину (1902), заключается в том, что лица, страдающие им, боясь неудачи в выполнении какой-либо функции, приходят в состояние такого боязливого ожидания, что испытывают постоянное затруднение в выполнении этой функции (половой, мочеиспускания и т. д.).
У душевнобольных возникает беспричинный страх преследования, они боятся, что их убьют, задушат, отнимут жилплощадь и т. п.
Гипертимия. При гипертимических психопатиях, псевдопсихопатиях, эндогенных заболеваниях может наблюдаться повышенное настроение, имеющее различные оттенки.
В сочетании с двигательным и речевым возбуждением, ускорением мышления и ассоциативных процессов, повышенным стремлением к деятельности, субъективным ощущением силы, здоровья, бодрости гипертимия формирует маниакальный синдром.
Благодушие возникает при олигофрении и органических поражениях центральной нервной системы. Больные живут в сиюминутном безоблачном настоящем, переживая чувство довольства, с равнодушием к внешней ситуации, настроению и отношению окружающих, своему состоянию и своей судьбе, с беззаботностью, беззлобностью, слабыми или полностью отсутствующими реакциями на неприятные события. Они довольствуются бездельем, безразличны к замечаниям и порицаниям.
Экзальтированность, т. е. повышенное настроение с чрезмерной воодушевленностью, переоценкой свойств своей личности, внешности, возможностей, является основным расстройством при многих маниях амбулаторного уровня у подростков. Характерна также для психопатических личностей и акцентуированных личностей гипертимного и истеричного типа.
Эйфория — это повышенное беззаботно-веселое настроение, сочетающееся с благодушием и довольством при отсутствии стремления к деятельности. Для эйфории характерно угнетение мыслительной деятельности с крайне бедной речевой продукцией. Она часто наблюдается при олигофрении и органических заболеваниях центральной нервной системы, приводящих к слабоумию.
В основе экстатического аффекта лежит необычайная острота переживаемых эмоций с оттенком счастья, восторга, восхищения. Сопровождается, как правило, дереализацией и характерен для шизоаффективных психозов, протекающих с образночувственным бредом и онейроидным помрачением сознания, а также для некоторых видов эмоциональных аур при эпилепсии. Может проявляться у психопатических и акцентуированных личностей.
Мория представляет собой сочетание маниакального возбуждения, благодушной веселости, беспечности, дурашливости со слабоумием. Проявляется при органических заболеваниях центральной нервной системы.
Гипотимия — это сниженное настроение различных оттенков (рис. 17.3). Она возникает при дистимических личностных акцентуациях, психопатиях типа «врожденного пессимизма» (П. Б. Ганушкин), постпроцессуальных псевдопсихопатиях, после суицидной попытки, при наркомании. Гипотимия является ядром депрессивного синдрома и проявляется в сочетании с замедленностью мышления, двигательной заторможенностью, пессимистическими идеями и соматовегетативными нарушениями. Может наблюдаться истощение физических сил, появление болей, расстройство
сна. Усиливается пессимистическое отношение к жизни, снижается самооценка. Обостряются негативные переживания — печаль, вина, тревога, страхи, тоска. Следствием глубокой депрессии могут быть заболевания внутренних органов, сердечнососудистой и нервной систем.
По данным Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ) до 5 % населения земного шара страдают от депрессии. По данным американских психологов, среди тех, кто испытал депрессию, лиц женского пола вдвое больше, чем лиц мужского пола. Причины этих различий не ясны (Ostrov, Offer, Howard, 1989), но в то же время имеются данные, что многие девочки выходят из отрочества с ущербным Я-образом, сравнительно низкими ожиданиями в жизни и гораздо меньшей уверенностью в себе и своих способностях, чем мальчики. Такое снижение самоуважения, отмечаемое у трети девушек, имеется и у юношей, но оно выражено меньше. У мальчиков-подростков и юношей депрессия нередко сопровождается срывами, а у девочек и девушек — нарушениями пищевого поведения (анорексией и булимией).
Депрессия может иметь и непатологическое происхождение, например при недовольстве девушек своим телом, лицом. К. Юнг отмечал, что иногда депрессия принимает форму «пустого покоя», предшествующего творческой работе. Наличие депрессии может приводить к романтическим отношениям в юношеском возрасте, с чем связывают тот факт, что среди переживающих депрессию девушек число беременностей в три раза превышает среднестатистическую «норму» (Horowitz et al., 1991, цит. по: Крейг, 2000, с. 633).
Вероятность возникновения депрессии у лиц юношеского возраста повышается при наличии следующих факторов:
1) возросшая способность к критическому осмыслению развития своей личности и своего будущего, особенно при фиксации на возможных негативных исходах;
2) проблемы в семье, экономические затруднения и здоровье родителей;
3) низкая популярность среди сверстников;
4) низкая школьная успеваемость.
Средняя и тяжелая форма депрессии в возрасте от 13 до 19 лет встречается довольно редко, хотя число случаев ее проявления с возрастом увеличивается при пиках в 16 и 19 лет. Однако ее симптомы могут быть опасными для жизни (Peterson et al.,1993, цит. по: Крейг, 2000, с. 631).
Осенью или зимой у многих людей возникает сильная депрессия, получившая название «сезонное аффективное расстройство». С наступлением весны эта депрессия проходит.
Одним из проявлений гипотимии является дисфория. Это патологический аффект, характеризующийся мрачностью, угрюмостью, раздражительностью больного. Проявляется в недовольстве всем, в недоброжелательности, склонности к злобе и агрессии («патологическая злобность», враждебность ко всему миру), в грубости, циничности. Свойственна больным с различными формами органического поражения центральной нервной системы, с депрессивными состояниями различной этиологии. Для больных эпилепсией является основным фоном настроения. У детей дисфория трудно отличима от дистимии.
Скука тоже характеризует гипотимию, поскольку является малодифференцированным депрессивным аффектом. Жалобы на скуку, сопровождающиеся плаксивостью, в основном присущи детям дошкольного и младшего школьного возраста. Скука является основным симптомом различных вариантов детской депрессии, в том числе при адинамических, дисфорических, соматизированных, слезливых, Unlustдепрессиях. В некоторых случаях жалобы на скуку прикрывают тоску и тревогу.
Тоска — это депрессивное эмоциональное состояние, которое проявляется в переживании глубокой печали, безысходности, душевной боли. В классическом виде тоска сопровождается болезненными физическими ощущениями: чувством стеснения и тяжести в груди или боли за грудиной. У детей и подростков с эндогенной депрессией жалобы на тоску крайне редки; чаще всего они определяют свое настроение как «печаль», «угнетенность», «скуку», поэтому об их тоскливом настроении можно судить лишь по косвенным признакам: наличию жалоб на тяжесть и боль в области сердца, правой половине груди, в эпигастральной области; особой жестикуляции с прижиманием рук к груди; чередованию периодов подавленности с психомоторным возбуждением; отрывочных высказываниях о невыносимости душевных страданий.
Астеническое состояние. Астения (от греч. asteneia — бессилие, слабость) возникает при различных заболеваниях, а также при чрезмерном умственном и физическом напряжении, длительных конфликтах и отрицательных переживаниях. Она характеризуется не только слабостью, повышенной утомляемостью, но и существенными изменениями в эмоциональной сфере. Появляется эмоциональная неустойчивость, частая смена настроения, раздражительность, слезливость. Человек переживает собственную малоценность, стыд, робость. Эти переживания могут неожиданно сменяться противоположными стеническими переживаниями.
17.5. Патологическая застенчивость
В. Л. Леви и Л. 3. Волков (1970) выделили три типа патологической застенчивости подростков.
1. Шизоидно-интровертированный (конституциональная). Связан с изолированностью подростка в группе, его неконформным поведением, явлениями дисморфофобии, сокращением общения с людьми («бегство от оценок»). Эта форма, весьма близкая к аутистичности, является стойкой и наиболее неблагоприятной в смысле терапевтического прогноза.
2. Псевдошизоидный. Возникает у «закомплексованного» человека из-за имеющихся у него физических дефектов, физической или социальной неполноценности (ожирение, косоглазие, заикание, смешное имя или фамилия). Проявляется только с незнакомыми людьми. Пытаясь побороть застенчивость, подростки часто проявляют развязность.
3. Психастенический. Характеризуется сниженным уровнем притязаний в старшем возрасте, отсутствием стремления к лидерству, конформным поведением. Запущенная застенчивость может принимать различные формы «бегства», в том числе и пристрастия к алкоголю, наркотикам.
17.6. Эмоциональная сфера при различных патологиях
Эмоциональные нарушения у детей с задержкой психического развития (ЗПР) и нарушением интеллекта. При ранних расстройствах шизофренического характера, при выраженном психическом недоразвитии наблюдается эмоциональная незрелость (недоразвитие). Она характеризуется отсутствием или недостаточностью эмоциональных реакций на окружающее. В раннем возрасте ослаблен или отсутствует «комплекс оживления» (эмоциональная реакция на мать, игрушки), преобладают вялость, сонливость. В дошкольном возрасте отсутствует или снижен интерес к окружающим, к играм. В старшем возрасте отсутствуют сострадание, сочувствие, чувство привязанности, слабо выражены эмоции и интересы.
По данным Е. В. Михайловой (1998), у детей 7 лет с задержкой психического развития высокий уровень тревожности встречается в 70 % случаев против 40 % у детей с нормальным развитием. Автор связывает это с тем, что первые не всегда способны выразить адекватную эмоциональную реакцию на предъявляемую ситуацию. Т. Б. Пискарева (1998) выявила, что дети 8-9 лет с нарушением интеллекта способны определять эмоции по выражению лица, но точность дифференцирования у них ниже, чем у их сверстников с нормальным интеллектом. Сходные данные на детях с ЗПР получены Д. В. Березиной (2000). Они хуже, чем здоровые школьники, узнавали по фото и рисунку сложные эмоции: удивление, отвращение, презрение, а также нейтральное выражение лица. При узнавании базовых эмоций — радости, горя, гнева и страха — результаты были лучше, чем при узнавании сложных эмоций.
Наряду с общей эмоциональной незрелостью при разных формах задержки психического развития наблюдаются специфические эмоциональные нарушения.
При психическом инфантилизме эмоциональная сфера детей находится на более ранней ступени развития, соответствуя психическому складу ребенка более раннего возраста. Эмоции яркие и живые, преобладает мотив получения удовольствия (Ковалев, 1995; Мамайчук, 1996).
При задержке психического развития церебрально-органического генезиса появляются нарушения в эмоциональной сфере: отсутствует живость и яркость эмоций, наблюдается склонность к эйфории, что внешне создает впечатление их жизнерадостности. Привязанности и эмоциональные переживания менее глубоки и дифференцированы. У детей преобладает негативный эмоциональный фон, характерна склонность ребенка к робости, страхам.
При задержке психического развития соматогенного происхождения наблюдается боязливость, связанная с ощущением своей неполноценности.
При задержке психического развития психогенного происхождения наблюдаются боязливость, застенчивость при общении со взрослыми из-за психотравмирующих условий воспитания. Отмечается тревожность и пониженное настроение (Мамайчук, 1996).
По данным И. П. Бучкиной (2001), между подростками с ЗПР наблюдается взаимность антипатий; своих однокоассников эти подростки воспринимают как менее привлекательных и ожидают, что сами воспринимаются ими как менее привлекательные.
Эмоциональные особенности детей с невротическими проявлениями. Е. С. Штепа (2001) отмечает, что для этих детей характерны тревожность, напряженность и эмоциональная неустойчивость. Ведущими эмоциональными характеристиками у них являются обидчивость, подозрительность и чувство вины.
Эмоциональные нарушения при поражении различных отделов мозга. Как выявлено Т. А. Доброхотовой (1974), при локальных поражениях мозга возможны как постоянные эмоциональные расстройства (вплоть до «эмоционального паралича»), так и пароксизмальные (временные) аффективные нарушения, возникающие либо спонтанно без всякого внешнего повода, либо в ответ на реальную причину, но неадекватные ей. Первый тип пароксизмов связан с приступами тоски, страха, даже ужаса; они сопровождаются висцерально-вегетативными реакциями и галлюцинациями. Это характерно для эпилепсии при поражении структур правой височной доли. Второй тип пароксизмов связан с различными аффектами, которые развиваются на фоне устойчивых эмоционально-личностных изменений психики.
Для гипофизарно-гипоталамической локализации очага поражения, по данным Т. А. Доброхотовой, характерно постепенное обеднение эмоций, исчезновение экспрессивных средств их выражения на фоне изменения психики в целом. Для височных поражений характерны устойчивые депрессии и яркие пароксизмальные аффекты на фоне сохранных свойств личности. Для поражений лобных отделов мозга характерно обеднение эмоций, наличие «эмоциональных параличей» или же эйфории в сочетании с грубыми изменениями личности больного. При этом в первую очередь страдают социальные эмоции.
А. Р. Лурия (1969) рассматривал эмоционально-личностные изменения (эмоциональное безразличие, тупость, эйфория, благодушие и др.) как важнейшие симптомы поражения лобных долей мозга. Эмоциональные нарушения при поражении правого и левого полушарий головного мозга. Попытка рассмотреть хотя бы основные исследования, касающиеся этого вопроса, совершенно безнадежна; только за 15 лет, предшествовавших 1980 году, опубликовано более 3000 работ (Bradshaw, 1980). Поэтому я остановлюсь в основном на работах отечественных авторов.
Одну из первых работ по этому вопросу опубликовал М. С. Лебединский (1948). Он заметил, что правополушарные повреждения мозга, способствующие активации левого полушария, вызывают у больных эмоциональные сдвиги в сторону эйфории.
С. В. Бабенкова (1971), Т. А. Доброхотова и Н. Н. Брагина (1977) и многие другие при наблюдении за больными с опухолью в правом полушарии подтвердили этот факт. Наоброт, если опухоль находится в левом полушарии, у больных возникает депрессия. Клиника эпилепсии в большинстве случаев тоже показывает, что при локализации эпилептического очага в правом полушарии у больных возникает повышенная эмоциональность (Власова, 1970; Мнухин, 1971; Чуприков, 1970).
Правда, не все получаемые исследователями данные соответствуют этим представлениям. Согласно данным Т. А. Доброхотовой (1974), эйфорические реакции при поражении правого полушария и депрессивные реакции при поражении левого полушария наблюдаются только при локализации очага в задних отделах полушарий. При поражении лобных долей знак эмоциональных нарушений (сдвиг в сторону эйфорических реакций) не зависит от стороны поражения. При поражении височных долей отмечаются депрессивные переживания с оттенком страдания, причем при поражении левой доли преобладают депрессивные переживания, а при поражении правой доли — тоска, страх, ужас. Эти данные нашли частичное подтверждение в исследовании А. П. Чуприкова и др. (1979).
В экспериментах на больных с узнаванием эмоций по выражению лица было выявлено, что при правополушарном поражении независимо от знака изображенной эмоции узнавание происходит хуже, чем при левополушарном поражении (Bowers et al., 1985; Цветкова и др., 1984).
По данным Е. Д. Хомской и Н. Я. Батовой (1998), больные с поражением правого полушария (особенно его лобной доли) обнаруживают наиболее грубые эмоциональные нарушения по сравнению с другой локализацией поражения. Это проявляется в максимальном количестве ошибок при выполнении различных когнитивных операций с эмоциональными стимулами, в более частой невозможности определить знак и модальность даже ярко выраженных эмоций, в плохом узнавании предъявленных им для запоминания эмоциональных эталонов и т. д. (рис. 17.4 и 17.5).
Г. Сейкем и др. (Sackeim et al., 1982) проанализировала случаи патологического смеха и плача и сделала вывод, что первый связан с правосторонними очагами поражения, а второй — с левосторонними. Операция по удалению правого полушария приводила к устойчивому эйфорическому настроению.
Больные с сосудистыми поражениями правого полушария менее точно распознают мимические выражения отрицательных эмоций по сравнению с положительными, хуже воспринимают их и хуже сами их изображают по сравнению с больными, у которых поражено левое полушарие (Borod et al., 1986). Непосредственное запоминание и воспроизведение эмоционально отрицательного рассказа больше страдало у больных с поражением правого полушария (Wechsler, 1973).
По мнению Т. А. Доброхотовой, при поражении правого полушария чаще возникают пароксизмальные эмоциональные изменения, а при поражении левого полушария — стабильные эмоциональные нарушения.
Б. И. Белый (1975, 1987), Л. И. Московичюте и А. И. Кадин (1975), Р. Гарднер и др. (1959) отмечают у правополушарных больных лабильность эмоциональной сферы, неспособность контролировать свои эмоциональные реакции.
Эмоциональные нарушения у душевнобольных. С. Вандерберг и М. Маттисон(Vanderberg, Mattisson, 1961) выясняли, насколько нарушено опознание эмоций по выражению лица у душевнобольных. Было выявлено, что больные параноидной формой шизофрении дают более высокий процент адекватного определения эмоций, чем другие шизофреники.
Эмоциональные особенности больных алкоголизмом. В работах психиатров отмечается, что на фоне алкогольной деградации возникают характерные изменения в эмоциональной сфере больных (Корсаков, 1913; Крепелин, 1912). Эмоциональные переживания становятся неглубокими, поверхностными, проявляется некоторая эйфоричность (Портнов, Пятницкая, 1971; Энтин, 1979; Glatt, 1967).
В. Ф. Матвеев с соавторами (1987) изучили изменение при алкоголизме базовых эмоций. Для этого использовалась методика самооценки эмоций К. Изарда (шкала дифференциальных эмоций). Опрос больных проводился после купирования абстинентного синдрома, в постинтоксикационном периоде. У больных по сравнению со здоровыми лицами были достоверно более выражены стыд, вина (что не удивительно, учитывая отношение к ним окружающих) и радость (что связано, вероятно, со снижением самокритичности). Остальные эмоции (удивление, печаль, гнев, отвращение, презрение, страх) тоже были больше выражены у больных, но различия оказались не достоверными.
17.7. Эмоционально обусловленные патологические изменения психического и физического здоровья
Эмоциональные переживания могут приводить к различным нарушениям психики, которые в различных культурах имеют свои особенности и названия. Описание этих состояний приведено в книге Ц. П. Короленко и Г. В. Фроловой (1979).
В мексико-американской культуре это состояния «сусто» и «биллис». Состояние «сусто» является следствием пережитого страха, причем источник последнего может быть как естественным (катастрофа, несчастный случай, внезапное нападение зверя и т. п.), так и «сверхъестественным», мистическим — боязнь духов, призраков, колдовства. Поводом для возникновения этого состояния может быть и переживание человека о том, что он не смог поступить так, «как надо», не справился со своей социальной ролью.
В результате человеком овладевает беспокойство, он теряет аппетит, интерес к близким и вообще к жизни. Возникает физическая слабость, безразличие к своему внешнему виду, к приличиям и условностям, которые он до сих пор чтил. Человек жалуется на недомогание, грустит, замыкается в себе. Это похоже на депрессию людей из цивилизованного мира.
Это состояние особенно интенсивно проявляется у детей, вероятно, в связи с их большей внушаемостью.
Состояние «биллис» вызывается, как предполагают, переживанием злости, в результате чего происходит усиленное выделение желчи. Это состояние более тяжелое, чем «сусто», так как сопровождается еще и расстройством пищеварения и рвотой.
На Филиппинах и в различных областях Африки развивается состояние, получившее название «амок». Оно похоже на состояние больных кататонической шизофренией, но отличается от него наличием амнезии (больные не помнят ничего из периода болезни) и отсутствием бредовых идей, галлюцинаций. В состоянии «амока» больные могут нанести себе тяжелые телесные повреждения или покончить с собой.
Считается, что это состояние является следствием накопившихся от долгого сдерживания отрицательных эмоций гнева, протеста, которые скрывались под внешне выражаемой апатией. Интересен факт, что «амок» развивался у американских солдат, когда они оказались на Филиппинах.
У эскимосов на побережье бухты Хадсона и озера Онтарио развиваются два других психоэмоциональных расстройства: «витико» и «виндиго». «Витико» — это сверхъестественная фигура из поверья эскимосских племен, гигантский скелет человека изо льда, который пожирает людей. Психоз типа «вгшмко» начинается со страха перед возможностью быть околдованным и превратиться в пожирателя собственных детей и родных. От этого страха человек теряет сон, у него появляется тошнота, рвота, кишечные расстройства. Настроение становится мрачным. Облегчение наступает после традиционного шаманского «лечения».
От внезапного испуга может развиться состояние, подобное истерии, — «лата». Человек становится пугливым, тревожным, стремится к уединению. Вначале он начинает повторять свои собственные слова и фразы других людей, наиболее авторитетных для него. В дальнейшем больной начинает имитировать жесты и действия других, даже если это опасно для его жизни. В других случаях он воспроизводит жесты и действия, противоположные наблюдаемым у других.
Для таких больных характерны озлобленность, цинизм, нецензурная брань. Чаще всего это болезненное состояние психики характерно для женщин среднего и пожилого возраста, но может иметь место и у мужчин.
Роль «отрицательных» эмоций в возникновении различных заболеваний. Отрицательное влияние на здоровье человека сильных и устойчивых «отрицательных» эмоций общеизвестно. Еще Конфуций утверждал, что быть обманутым и ограбленным — это значительно меньше, чем продолжать помнить об этом, а немецкий философ В. Гумбольдт утверждал, что хранить в памяти негативные представления равносильно медленному самоубийству.
Как писал академик К. М. Быков, печаль, которая не проявляется в слезах, заставляет плакать другие органы. В 80 % случаев по данным медиков инфаркт миокарда возникает либо после острой психической травмы, либо после длительного психического (эмоционального) напряжения.
Сильные и длительные «отрицательные» эмоции (в том числе и долго сдерживаемая злость) приводят к патологическим изменениям в организме: язвенной болезни, дискинезии желчных путей, заболеваниям выделительных систем, гипертонии, сердечному приступу, инсульту, развитию различного рода новообразований. М. Селигман (Seligman, 1974), изучая смертные случаи у людей при воздействии на них шаманов, установил, что человек может умереть от страха в результате остановки сердца.
Принято считать, что сдерживание гнева приводит к повышению артериального давления и в итоге, если это повторяется постоянно, к гипертонической болезни. Это, казалось бы, аксиоматичное утверждение у ряда ученых вызывает сомнение. Например, Хэрбург, Блейклок и Роупер (1979, цит. по: Мак-Кей и др., 1997) опрашивали людей, как бы они вели себя с сердитым и деспотичным начальником. Одни отвечали, что постарались бы смириться с такой ситуацией (злость без разрядки), другие ответили, что они решительно бы протестовали и пожаловались бы в высшие инстанции (злость с разрядкой), а третьи заявили, что попытались бы найти общий язык с начальником, как только он остынет (контроль над складывающейся ситуацией).
Оказалось, что самое высокое артериальное давление было у тех, кто готов разряжать свою злость, а самое низкое — у тех, кто стал бы договариваться с начальством. Из этих данных следует, что человек с повышенным артериальным давлением чаще демонстрирует агрессивное поведение (и это логично, потому что и злость, и повышенное артериальное давление обусловлены, очевидно, повышенным содержанием адреналина в крови).
Думается, что эти факты не отменяют роль постоянного нервно-эмоционального напряжения в возникновении гипертонии. Ошибка авторов в оценке полученных данных состоит в том, что они слишком прямолинейно рассматривают связь способа выражения гнева (злости) с артериальным давлением. Полученные ими данные свидетельствуют лишь о конституциональной предрасположенности человека к агрессивному поведению вследствие превалирования адреналина над норадреналином, а повышенное артериальное давление является лишь вторичным признаком этого превалирования и не влияет на способ выражения злости. Но с другой стороны, эти данные нельзя рассматривать и как доказательство того, что агрессивное поведение является причиной высокого артериального давления.
Б. И. Додонов считает сильно преувеличенным мнение, что «отрицательные» эмоции всегда приводят к патологическим изменениям в организме. Он полагает, что все зависит от складывающейся ситуации. Однако скорее играет роль не столько ситуация, сколько психологические особенности человека, его реакция на те или иные обстоятельства. Так, среди людей не возникло массового психоза по поводу предсказания «прорицателей» о том, что с наступлением 2000 года наступит конец света, однако некоторые англичане-невротики после встречи Нового года впали в депрессию от того, что «так боялись, а ничего не случилось».
По поводу влияния «положительных» эмоций П. В. Симоновым высказывается мнение об их безвредности. «Науке не известны психические заболевания, неврозы, гипертония, болезни сердца, возникшие от избытка радости, — пишет он. — Уникальные случаи вредного влияния радостного потрясения на уже больной организм не могут служить опровержением этой закономерности» (1970, с. 72).
@темы:
психология,
всплеск